Он играл роль открытого агента. Все знают, что он работает на тайную полицию, и никто его не трогает. По давнему соглашению (кто знает, насколько давнему?) в каждой столице должен быть открытый агент. В конце концов, ведь нужен же хотя бы один человек, к которому могли прийти британцы, чтобы заплатить выкуп за матросов или агентов, попавших в руки французов, или передать совершенно секретное и личное послание от правительства к правительству. Сулье, видимо, нравилась такая работа, он любил политические игры. Ему нравилось рисоваться под носом военной разведки, когда они не могли его тронуть.
— Сейчас ты спокойно отдыхаешь, делаешься сильнее. Боль уходит очень далеко. Ты в безопасности, где ничто не может тебя коснуться. Боль далеко. Она не коснется тебя.
Анник дремала на солнце, убаюканная хорошей едой и голосом Грея. Он говорил с южным акцентом. Так говорил ее отец. Это язык, на котором она говорила ребенком. Она вытянулась, зевнула и устроилась поудобнее. Кора дерева за ее спиной была совсем не шершавой. Наоборот, мягкой. Немного погодя к ней подошел Грей и остановился. Анник опять зевнула.
— Вы странный глава подразделения.
— Он хорошо знает свое дело, — сказал Дойл.
Потом Грей завернул ее во что-то мягкое и теплое. Оказывается, в свою куртку. Она пахла им. Анник вдруг поняла другое.
— Вы дали мне наркотики?
— Да, — признался он.
Было слишком поздно что-либо предпринимать.
Глава 12
Побережье Северной Франции
— Меня не интересуют семь голландцев с тремя детьми и бабушкой. — Леблан выпрямился в седле, комкая список. — А также школьницы. И два старика — настройщики пианино. Они бесполезны.
— Это все, кто проехал тут сегодня. Больше никто, — твердо произнес капрал.
— Повторяю, ищите слепую женщину! Молодую. Черноволосую. Очень красивую. Невероятно, чтобы ее не заметили. С ней должен быть мужчина. Высокий. Каштановые волосы. Карие глаза.
— А с ними может быть еще один. Молодой человек, раненый, — добавил Анри.
— Забудьте других. Мы должны найти слепую девушку. Она придет сюда. Должна.
Лошадь Анри коварно шагнула вперед, намереваясь укусить капрала, но Анри дернул поводья, заставив ее отступить.
— Они могут направиться на юг.
— Нет. Она знает это побережье, как свою ладонь. И это лучший путь в Англию. — Леблан разорвал список, и обрывки спланировали под копыта лошадей. — Как она проскользнет мимо патрулей? Как? Будь прокляты эти крестьяне! Ей кто-то помогает!
— Ни одна слепая женщина не проходила мимо этого поста, — твердо заявил капрал.
Леблан взглянул на дюны, затем бросил взгляд в сторону моря.
— Что это за деревня?
— Пон-Вентез, месье, — сообщил капрал.
— Там есть гостиница?
— Да, месье, очень хорошая. Мадам Дюмар…
— Возьмите своих людей, капрал, и обыщите каждый дом в этой жалкой деревне. Обыщите каждую изгородь, надворную постройку, коровник, чтобы найти эту женщину. Потом обыщите еще раз. И делайте это до тех пор, пока я не велю остановиться.
— Но…
— Тогда, возможно, я больше не услышу от вас о голландских семьях. Анри!
Тот безропотно подъехал к нему.
— Давай преподадим здесь урок. Выбери двух или трех женщин и приведи их в гостиницу на допрос. Если гостиница действительно хорошая, я проведу там ночь.
Понятно. Это будет одна из тех ночей. Пожав плечами, Анри жестом приказал четверым из отряда следовать за ним.
— Мужья и отцы начнут протестовать. Утром они станут протестовать еще больше, когда увидят, что сделали с их девушками. |