— Гм… я… я… — заикался Роджер, захваченный врасплох.

Джефферсон мрачно усмехнулся.

— Я знал, что вы предположили нечто нелепое в этом роде. Понял, к чему вы клоните. Однако можете успокоиться… Я этого не совершал. И вообще ничто на свете, никакие угрозы не могли бы принудить его к самоубийству. Один господь знает, почему он это сделал. Для меня это непостижимо. Какая-то таинственная загадка. Однако слава богу, что это произошло!

— Вы не думаете, что он мог быть… убит? — нерешительно высказал предположение Роджер.

— Убит? Каким образом? Это абсолютно исключено. Он принял все меры безопасности. Да я бы и сам убил его сотни раз! — если бы не знал, что все будет еще хуже.

— Да, я слышал об этом. Держал в сейфе компрометирующие бумаги в конвертах, адресованных заинтересованным лицам, не так ли? Наверное, всем, кого он шантажировал, это было известно.

— Конечно. Он постоянно это подчеркивал. Нет, Стэнуорт предпринял все меры против насильственной смерти. Но, господи, как же я испугался, увидев, что он лежит мертвый и сейф закрыт!

— Вы хотели открыть его, когда вчера утром я вам помешал?

— Да, фактически поймали, — Джефферсон неловко улыбнулся. — Но если бы даже и нашел ключи, я все равно не знал комбинации. Господи! Каким же облегчением было получить от него записку! Вам, я полагаю, об этом известно?

— Вы получили ее по почте перед ленчем, не так ли?

— Да, и в ней сообщалось, что он собирается покончить с собой. Я не могу этого объяснить. Кажется, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я чувствую себя другим человеком.

— А также, полагаю, немало и других людей — и мужчин и женщин, — тихо сказал Роджер. — Его деятельность была довольно распространенной, не правда ли?

— Думаю, что очень широко, хотя я никогда об этом не знал. Он все держал при себе.

— А что дворецкий? — рискнул Роджер. — Он кажется довольно странным и грубым человеком. Я полагаю, Стэнуорт нанял его в качестве телохранителя?

— Да, что-то в этом роде. Только не думаю, что он его нанимал.

— Что вы имеете в виду?

— Его не больше «наняли», чем меня. То есть мы оба получали жалованье и выполняли свою работу, но ни он, ни я не могли уйти.

— Ого! — Роджер присвистнул. — Значит, наш приятель Грэйвс тоже был жертвой? Какая же у него история?

— Я не знаю всех подробностей, но, кажется, во власти Стэнуорта было, чтобы Грэйвса повесили, — холодно сказал Джефферсон. — Вместо этого он использовал его, как вы говорите, в качестве своего телохранителя.

— Значит, у Грэйвса, насколько я понимаю, тоже не было причин любить своего хозяина.

— Стэнуорт не прожил бы и десяти минут в обществе своего дворецкого, если бы тот не знал, чем все это кончится.

Роджер снова свистнул.

— Я вам очень благодарен, Джефферсон. Пожалуй, это все, что я хотел знать.

— Если вы пытаетесь найти того, кто якобы вынудил Стэнуорта застрелиться, то просто даром теряете время, — заметил Джефферсон. — Это было бы просто невозможно.

— О, в моих поисках есть еще кое-что, — сказал Роджер и, улыбнувшись, вышел из комнаты.

Взглянув на часы (было почти без пяти минут четыре), он поспешил наверх, в комнату Алека.

— Покончил с чемоданом? — спросил он, просунув в дверь голову. — Вот и хорошо.