Итак, я подкрался к двери, сжимая в кулаке амулет и мысленно проговаривая необходимые формулы, чтобы оказаться в нужном состоянии сознания. Голоса за дверью ненадолго умолкли. Я ощутил сильную вибрацию — кто-то пытался проникнуть мыслью в мой разум. Автоматически — натренировался на нежити еще в Колледже — я поставил защиту.

— Вот, опять, — тихо вскрикнул мужской голос.

— Больно? — встревожился женский.

— Ты же знаешь — я больше не могу чувствовать боль…

— Тебе не удалось?

— Нет. Он меня учуял.

— Что же делать? Мы обязаны встретиться с ним!

Я почувствовал, что вспотел. Эти незнакомцы говорили обо мне!

— Попробуем еще раз, попозже!

— О, чтоб мне исчезнуть! Этого попозже может и не быть! Ну, что это такое! Один раз получилось — и то не сумел удержать контакт! Придется делать все самой. Когда-то я неплохо управлялась с толпой. Неужели не управлюсь с одним-единственным человеком!

— Будь осторожна, Жен…

«Жен!» Женевьева? Так звали мою мать… Возможно ли? Мои родители…

Я распахнул дверь.

В тамбуре не было окон, его освещали два светильника у наружной двери и еще одна лампа-факел у большого трюмо. Мой силуэт возник темным пятном на фоне света из живого уголка.

Тамбур был залит бледно-голубым сиянием, струящимся из трюмо. Зеркало стояло боком ко мне, я не видел, кто там отражается, но в тот миг, когда сделал шаг, входная дверь дрогнула от мощного толчка.

Мне показалось, что из зеркала раздался крик. Дверь дрогнула снова, и крючок слетел с петли.

Черная тень ворвалась в тамбур и ринулась на трюмо. Я успел узнать Искателя, но остановить его уже не мог. Огромный пес со всего размаха обрушился на зеркало, и оно треснуло.

Дождь осколков посыпался на пол, голубое сияние померкло.

Отряхнувшись от осколков, Искатель, как ни в чем не бывало, подошел и ткнулся большой головой мне в руки, словно обычный, требующий хозяйской ласки пес.

— Что ты наделал, скотина? — промолвил я. Но он только посмотрел снизу вверх блестящими желтыми глазами. Волки за моей спиной взвыли.

Вечер пятницы был тягостным. Искатель ластился ко мне, пытаясь даже вилять задом вместо отсутствующего хвоста, но я гнал его прочь чуть ли не пинками. После ужина я заперся у себя и тихо предавался самобичеванию. Раскинув мозгами, я решил, что сам во всем виноват — ну что бы мне запереть дверь на ключ! Или раньше не полениться и прибить новый крючок взамен этого хлипкого! Да его ребенок легко вырвет из петли, не то что пес ростом с теленка! Теперь я лишился возможности поговорить со своими родителями… А ведь они явно хотели мне что-то сказать!

До звонка к отбою оставалось всего несколько минут, когда в дверь забарабанили.

— Мастер Мортон!

Это был голос Вероники. Уже несколько дней девушка ловко избегала моего общества, да и я дал себе зарок держаться от нее подальше, но тут все обещания были забыты, и я поспешил отпереть дверь.

— Мастер Мортон, скорее!

Она ворвалась ко мне в комнату, бледная, растрепанная, и схватила меня за руку:

— Бежим!

— Куда?

— Нам нужна ваша помощь!

Если честно, другую такую ловушку придумать было бы трудно. Я пошел за этой девушкой, даже не спросив ее ни о чем. Ее магия еще владычествовала надо мной, но и без этого я ей верил — столько тревоги было в голосе Вероники.

— Куда мы идем?

— Мы вам все объясним! Скорее же!

Звонок на отбой застал нас на полпути в одну из рекреаций. Она была не заперта, но огни уже погасли, и дети сидели вокруг камина, держа в руках свечки.