Наконец все сели за стол. Разговор пошел о Робьонах: на дорогах пробки, бывают аварии, да и холодно сегодня… Перед десертом Без Козыря сообщил, что хотел бы после обеда прокатиться на велосипеде. Сказал он это таким спокойным голосом, что никто и не подумал его расспрашивать, даже Жан-Марк, который был занят только своей машиной. Без Козыря пообещал Маргарите, что вернется задолго до приезда родителей. Он просто прокатится, чтобы очистить легкие после долгой парижской зимы. Конечно, он будет осмотрителен и не станет ехать слишком быстро.

И вот он тронулся в путь. Мальчик ехал по тропинке, оставшейся со времен войны. Тропинка вилась среди цветов до самого Портсподера. А там сразу же начались трудности. Продавщица в табачном киоске, к которой он обратился, завела оживленную дискуссию с одной из покупательниц.

— «Чайки»?.. Кажется, это та большая вилла, что на выезде из поселка?

— А куда надо поворачивать, направо или налево?

— Скорее направо, если смотреть со стороны моря…

Без Козыря едва удалось вставить слово.

— Арендует виллу один голландец, у него огромный «бентли».

— Огромный — что?

— Это такая английская машина, серого цвета.

— А, английская машина… тогда это мсье с виллы «Баклан».

— Да нет же! Он говорил, что живет в «Чайках».

Все эти «Чайки», «Бакланы», «Буревестники» — их здесь не счесть. Без Козыря получил еще один урок — добиться чего бы то ни было можно только проявив недюжинное терпение и настойчивость. В конечном итоге эти качества помогли ему найти верную дорогу.

Вилла Ван дер Треста находилась в полукилометре от поселка. Это был большой дом, полускрытый сосновой рощицей, благодаря чему Без Козыря смог подойти к вилле совсем близко. Теперь от «Чаек» его отделяли только тропинка и двухметровой вышины стена, окружавшая поместье. Поскольку мальчик стоял на холме, он мог видеть парк, сам дом и с левой стороны длинное здание с маленькими окошками и двустворчатыми дверьми — видимо, конюшню.

Без Козыря влез на сосну. Действительно, конюшня! Генрих с засученными рукавами рубашки шел по двору с охапкой соломы. Значит, там спрятана лошадь! Но какая лошадь?..

Шофер вошел в конюшню. Без Козыря вытянул шею, чтобы лучше видеть. Он все бы сейчас отдал, чтобы заглянуть внутрь! И вдруг до него донеслись глухие удары. Похоже, что разбушевавшаяся лошадь лягала перегородку. Мальчика осенила безумная идея. А что, если Ван дер Тресту удалось захватить лошадь-призрак, если сделал он это в предыдущую ночь и если в этой схватке один из его лакеев пострадал от удара копытом? Но где же тогда золотая статуэтка?..

Как бы там ни было, у Ван дер Треста была лошадь. Вряд ли он на ней ездил — при таком-то автомобиле… К тому же голландец был слишком толст. Но если он действительно приехал совсем недавно, зачем было сразу же покупать лошадь? Загадка усложнялась.

Генрих наконец вышел. Он направился к колонке, помыл руки, вытер их платком, закурил сигарету. Потом подошел к конуре, которую Без Козыря вначале не заметил. Оттуда вылезла великолепная немецкая овчарка, и шофер спустил ее с цепи. Собака с лаем запрыгала вокруг него, и Без Козыря еще сильнее прижался к стволу. Он знал, что у овчарок прекрасный нюх; не хватало только, чтобы она его обнаружила… Но, к счастью, собака его не учуяла. Она бегала вокруг шофера, покусывая ему ноги и кидаясь вслед за якобы брошенным им камешком… Словом, в «Чайках» царило хорошее настроение. Потом собака подбежала к двери дома и застыла, нетерпеливо скуля. Вот наконец появился Ван дер Трост, и какие тут начались прыжки и повизгивания! Но эта идиллическая картинка совсем не то, ради чего пришел сюда Без Козыря.