– Понимаете, мистер Лейси просто спросил меня, что я о них думаю. Он говорит, я хорошо разбираюсь в людях, – с гордостью говорила Мейзи. – Хотя это было трудновато! Я имею в виду, что ничего про гувернанток не знаю. Но я сразу предупредила его, чтобы он даже не думал нанимать ту, которая пришла в пальто с лисьим воротником. Я просто не поверю, что человек, у которого на шее постоянно висит лиса с глазами бусинками, может быть хорошим! Вы согласны? – спросила она профессора.

Он торжественно кивнул:

– Наверняка эта женщина просто ужасна!

Задача Мейзи была сложной ещё и потому, что она одновременно работала и на Элис – правда, подруга платила ей конфетами. Элис боялась, что кто нибудь из возможных гувернанток захочет выйти замуж за её отца – она вечно твердила, что именно это и входило в планы мисс Сайдботэм. К несчастью Элис, её отец был добрым, богатым, работящим человеком с самыми закрученными и привлекательными усами в мире. Мейзи казалось, что в него легко влюбится даже гувернантка с каменным сердцем. Она посоветовала Элис отказаться от гувернантки и вместо этого пойти в школу. Конечно, не в обычную школу, куда раньше ходила Мейзи (до того как стала помогать бабушке по дому), а в пансион благородных девиц. Сначала Элис эта мысль понравилась, но потом она вспомнила, что в таком случае ей придётся расстаться с её обожаемыми белыми кошками.

– Поэтому Элис надеется, что новая гувернантка будет хорошей. Так! – Смахнув последние семечки в совок для мусора, Мейзи хмуро посмотрела на Джаспера. – Чтобы больше такого не было, глупое создание! Понял меня?

– Поскорее бы избавиться от этих дурацких чучел! – фыркнула бабушка. – Ты полдня тратишь на то, чтобы их протереть, а теперь ещё вокруг нашего дома толпятся зеваки! – Она выглянула в окно и ещё раз неодобрительно фыркнула. – Даже подумать не могла, что о моём славном пансионе напишут в газетах!

Мейзи выглянула из за бабушки и посмотрела в окно маленькой гостиной. Комнатой почти не пользовались, но бабушка настаивала, что и она должна сиять. В конце концов, именно здесь она разговаривала с новыми жильцами и принимала важных посетителей – по её словам, вести переговоры на кухне, где она, Мейзи и Салли проводили больше всего времени, просто немыслимо.

– А мне кажется, это интересно! – заметила Мейзи, следя взглядом за молодым человеком в строгом пальто, который всматривался в окна второго этажа. Наверное, ему видно Джаспера, решила Мейзи. Если попугай, конечно, снова не свалился с жёрдочки. – И, бабушка, газеты ведь ничего плохого не говорят! Всего лишь написали, что известный профессор Тобин живёт именно здесь. И что он передаёт все свои экспонаты в музей!

– И теперь повсюду солома от его грязных ящиков! – вздохнула бабушка. – Вот бы эти блохастые вещички поскорее увезли!

Мейзи решила не говорить бабушке, что профессор отдаёт все свои артефакты лишь для того, чтобы освободить место для ещё более странных вещей, а то она расстроится.

– Хм, а это кто? – спросила Мейзи и указала на высокого худого мужчину в начищенном цилиндре и блестящих гетрах; он с деловым видом вышагивал по улице.

– Возможно, он не к нам, – понадеялась бабушка. – Ой, к нам. Стучит в дверь! Мейзи, подай мне чистый фартук! И спрячь собаку! Этому джентльмену совсем не понравится, если на его брюках окажется собачья шерсть!

Мейзи понеслась вниз и закрыла Эдди, своего щенка, на кухне. Бабушка любила Эдди, хотя и старалась этого не показывать.

Бабушка, в лучшем своём чёрном фартуке, открыла дверь. Мужчина высокомерно кивнул.

– Добрый день, мадам. Джеральд Денверс.

Бабушка уставилась на него – она понятия не имела, кто это, как и с интересом наблюдающая за происходящим Мейзи.

– Сэр?

– Джеральд Денверс.