— Ну, во-первых, всем поздравления от нашего старого друга. Он отправил к нам машину с подарками, вот-вот подойдёт. А во-вторых, к нам едут знатные гости — о чём меня почему-то никто не удосужился предупредить заранее.

— Какие знатные гости? — спросила мама.

— Наш министр.

— То есть?

— Ну, Степан Артёмович, министр лесного хозяйства. Приедет дня через два, чтобы встретить здесь и Рождество, и Старый Новый год, а заодно и на кабана поохотиться.

— Ну, в новогодние праздники никогда не обходится без больших гостей и больших хлопот, — вздохнула мама.

— Ничего! — сказал отец. — Степан Артёмович — мужик нормальный. Мы с ним всегда ладили. Хороший человек, и без особых претензий, так что лучше он, чем кто-нибудь другой… Меня удивляет, что я узнаю об этом от Степанова, а не из Москвы…

— Может, Степанов ошибся?..

— Он редко ошибается… Правда, и сам сейчас сказал, что прослышал стороной, и не знает, правда это или нет, но на всякий случай предлагает свою помощь. Если, мол, надо будет министра по высшему классу обслуживать… Что ж, я поблагодарил, и сказал, что учту его предложение.

— Так что, возможно, никаких гостей ещё и не будет, — сделала вывод мама.

— Возможно, но маловероятно, — ответил отец. — Ладно, это все дела завтрашнего дня, а пока что давайте закончим приготовления и сядем за стол. Ребятки, проверьте, все ли накрыто, и помогите нам носить блюда из кухни.

Он на секунду посерьёзнел, словно задумавшись о своём, потом рассмеялся, обнял маму за плечи и пошёл с ней на кухню.

— Не фига себе! — выдохнул Ванька. — Сам министр к нам едет!

— А что нам, впервой? — откликнулся я. — Сколько их к нам переездило! Кстати, и этот министр у нас был однажды, года два назад. Ты разве не помнишь?

— Погоди!.. — Ванька задумался. — Тот здоровый мужик, который подарил нам шоколадных зайцев, а потом все ругался на свою охрану, что она ходит за ним по пятам и не даёт свободно вздохнуть?

— Он самый.

— А, ну, тогда, порядок! — заявил мой брат. — Он действительно нормальный мужик. И не наглый. Помнишь, как он с утра один ушёл в лес на лыжах, а когда отец стал его ругать, что он отца не предупредил и не позвал с собой, потому что с лесом шутки плохи, стал объяснять, что не хотел зря тревожить отца, ведь у хозяина заповедника и так забот полно, и что вообще он вырос в Сибири, поэтому знает, что такое лес…

— Вот-вот, — кивнул я. — И вообще они с отцом друг другу тогда понравились… Но хватит болтать, пошли помогать родителям!

Ванька ещё раз придирчиво поглядел, красиво ли мы уложили под ёлкой наши подарки, и вслед за мной направился в кухню. В это время с улицы послышался шум подъезжающей и тормозящей машины.

— Подарочки от Степанова приехали! — хмыкнул Ванька.

— Это не подарки, — сказал отец, спеша к двери. — Это какая-то другая машина, я по звуку слышу. Неужели министр?.. Топа, стоять! — открывая дверь правой рукой, левой он придержал отчаянно залаявшего Топу за ошейник. (Вообще-то, Топа почти всё время жил на улице, но в честь Нового года ему позволили побыть в доме).

Но это был не министр. Ночь была ясная-ясная, а снег — таким чистым, каким никогда не бывает в городах, и вся площадка перед домом, вплоть до забора с большими воротами и тёмных очертаний леса за забором, так отсвечивала холодным серебром, что было совсем светло, почти как днём. Поэтому мы отчётливо видели даже цвет остановившейся машины: изумрудно-зелёный.