Я облегчённо перевёл дух — и сидевшие на деревьях, по-моему, тоже.

Мы с Фантиком вышли из-за ствола.

— Молодец, Топа! — крикнул я. — Гришка, слезай, он тебя не тронет!

— А нас? — спросил один из незнакомцев.

— Вам придётся немного подождать, пока Гришка соберёт ружья, а я возьму пса на поводок, — ответил я.

Гришка опасливо спустился с дерева.

— Привет, Топтыгин! — несколько заискивающе проговорил он. — Не укусишь? Если бы ты знал, как я рад тебя видеть!.. Даже не думал, что когда-нибудь повстречаюсь с тобой с таким удовольствием!

Топа вильнул хвостом, хитро сощурился, рыкнул в сторону Гришки и раззявил пасть так, что было полное впечатление, будто он широко улыбается: мол, это я тебя дразню!..

— Вот паршивец! — хихикнула Фантик. Чуть-чуть нервно хихикнула, по правде говоря: она всё ещё приходила в себя после всех потрясений.

— Уф!.. — Гришка вытер пот со лба. — Я думал, что, все, каюк нам!

— Что здесь произошло? — поинтересовался я.

— У них спроси, как они умудрились промазать по кабану, — Гришка с мрачным презрением кивнул на сидящих на деревьях. — Я-то лишь к концу разборки подоспел, гнался за ними по их следам. Кабан и меня решил на зубок попробовать — я уж сам не помню, как взлетел на дерево, завидев эту тварь!

— Хотел ворованные ружья у них отобрать? — спросил я.

— Вот именно. Как нашёл эту пластинку, отвинченную с приклада, меня словно током долбануло! Вот гады, думаю, ведь под статью меня тянут! И — за ними на всех парах! Отберу, думаю, эти ружья, и твоему батяне тихо свезу… А эти горе-охотники… — он махнул рукой.

Он подобрал ружья, а я взял Топу на поводок.

— Теперь слезайте! — крикнул я. — Только осторожно, и убегать не вздумайте!

— Охренеть можно! — проговорил мужик, первым рискнувший спуститься с дерева. — чтобы из такого ружья, да промазать! Я из разболтанного старья кабанов бил, а тут…

— Это вам наука, что чужое добро впрок не идёт, — назидательно заметил перевоспитавшийся Торбышев.

— А иди ты!.. — с досадой отмахнулся второй мужик. Отмахнулся слишком резко — и Топа недовольно зарычал. Оба вора тотчас застыли как по струнке.

— Вам ещё повезло, — сказал Гришка. — Лучше уж совсем промазать по кабану, чем легко его ранить. Тогда бы кабан на все пошёл, чтобы вам отомстить, его и свора таких собак не отогнала бы!

— Да у меня было полное впечатление, что я попал! — сказал первый мужик. — А потом гляжу — на кабане ни царапинки, и он на меня прёт! Он бы точно меня задрал, если б не Сенька!

— Ага, — второй мужик тоже не мог сдержать возбуждения. — Я близко был! Хотел подстрелить кабана, нажал на курок — осечка! Ну, как курок щёлкнул, кабан на меня посмотрел. Как раз Пашке хватило времени, чтобы бросить ружьё и на дерево взлететь! Кабан, не будь дурак, на меня! Я — тоже на дерево! Кабан нас сторожить уселся, а тут Гришка идёт…

— Вот дурацкая смерть была бы, если бы из-за вас меня кабан съел! — в сердцах сказал Гришка.

— Так мы ж тебе кричали… — стал слабо оправдываться первый мужик — тот, которого звали Сенькой. — Предупреждали тебя…

— Погодите! — сказал я. Мне припомнился степановский ковёр — с его охотниками, стреляющими мимо цели.