– То есть два? – показала я ему два пальца.

– Ее, ее. Уан бой энд уан гел.

Один мужчина и одна женщина. Ясно! Я бросилась по проходу к кабине. Дверь, конечно же, была заперта. Я что есть силы забарабанила в нее ногой.

– Кто? – раздался мужской голос.

– Открывай! – ловко сымитировала я писклявый голос Чмонина.

Дверь приоткрылась. БАХ-БАХ!.. – выстрелила я в бандита. Он упал. Я влетела в кабину. В кресле командира лайнера сидела «официантка» из Дансинг-холла. Она управляла самолетом.

Стремительно вскочив, «официантка» кинулась на меня. Щелк — щелкнул мой пистолет. Черт! Растворимые патроны кончились.

Я с ходу применила прием карате.

Но террористка тоже оказалась каратисткой. Она блокировала удар.

Тогда я применила прием дзюдо.

Но террористка оказалась еще и дзюдоисткой, применив, в свою очередь, контрприем…

Неизвестно, чем бы наша борьба закончилась, если б самолет, оставшись без управления, не стал делать «бочку». Мы с «официанткой» полетели на пол. Она стукнулась головой о кресло и потеряла сознание.

Самолет, сделав «бочку», начал делать «тройной тулуп» (или как это в авиации называется?). Из салона послышались испуганные крики пассажиров.

Я плюхнулась в кресло пилота. От обилия приборов и рычагов у меня запестрело в глазах. На что нажимать?.. Чего вертеть?..

Лайнер между тем уходил в штопор. Проще говоря, стал падать.

Крики в салоне перешли в отчаянные вопли.

– Возьми штурвал на себя, девочка, – услышала я суровый голос.

Оглянувшись, я увидела в углу связанного по рукам и ногам летчика. Это был крепкий мужчина с мужественным лицом и седыми волосами.

Я взяла штурвал на себя.

– А сейчас правый рычаг переведи налево, а левый направо, – скомандовал летчик. Он произносил слова с легким акцентом.

Я перевела рычаги. Нос авиалайнера пошел вверх. Крики в салоне утихли.

– А теперь развяжи меня.

Я подскочила к летчику. Весь его китель был пропитан кровью.

– Вы ранены? – спросила я, развязывая веревку.

– Пустяки. Как там пассажиры?

– Да вроде все целы.

– А террористы?

– Обезврежены.

– Молодец. Как твое имя, смелая девочка?

– Не важно. Скорей садитесь за штурвал и возвращайтесь в Пулково. А я пойду успокою пассажиров.

В салоне ко мне вновь кинулись те два иностранца, что и в первый раз.

– Гангстер бежать туда! – показал один в сторону хвостового отсека.

Я без лишних слов рванула по проходу.

– Чьем вам помогать?! – крикнул мне вдогонку второй иностранец.

– Ничем, ребята! – на бегу ответила я. – Успокойте женщин и детей!

В хвостовом отсеке, на полу, я увидела открытый люк.

Не раздумывая ни секунды, я полезла вниз. И оказалась в багажном отделении. Здесь я увидела второй открытый люк, только уже не на полу, а в корпусе лайнера. Я подбежала к нему и выглянула наружу.

В зияющей пропасти ревел ветер. А от самолета, кувыркаясь в воздухе, удалялся… Чмонин. В следующий миг над головой бандита раскрылся купол парашюта.

Эх, черт, уйдет!

Прямо хоть без парашюта прыгай!.. Это не так уж опасно, как может показаться на первый взгляд. Когда я в пятом классе занималась в аэроклубе, наш тренер по прыжкам не раз проделывал подобный трюк. Прыгал без парашюта за парашютистом, догонял его в воздухе, а после они вместе спускались на одном парашюте.

Тут я заметила рядом с люком спортивную сумку.