– Я не знаю, – в смятении ответил Филипп. – Я уже говорил вам, что действительно не знаю, как девочкам удалось сбежать и как сюда попал лисенок. Для меня это такая же загадка, как и для вас.

– Если парень говорит правду, то нам надо заканчивать здесь и сматываться, – с легкой неуверенностью проговорил Бровастый. – Похоже, здесь сшивается еще целая куча народа, хоть мы и вели себя предельно осторожно. Срочно заканчивать все дела и сматываться.

Издалека донесся раскат грома. Бандиты неуверенно переглянулись.

– Что это за шум? – спросил Бровастый.

– Гром, конечно, – буркнул Меченый. – Что с тобой происходит? Что это ты так разнервничался из-за нескольких чокнутых детишек? Всыпать бы им хорошенько. Ну уж этому-то я непременно врежу перед уходом.

Мордашкин свернулся клубком рядом с Филиппом. Он побаивался незнакомых людей. Наконец Меченый подал знак одному из своих сообщников. Тот встал и направился к комоду, в котором хранились бумаги. Он отпер ящик, вынул из него связку документов и положил ее перед Меченым на стол.

Потом они начали долгое совещание на непонятном Филиппу языке. Но его очень хорошо понимал Билл! Билл владел восемью иностранными языками и теперь увлеченно вслушивался в переговоры бандитов.

Филипп сидел на своем стуле и не шевелился. Стянутые веревками руки болели. Левое ухо горело и ужасно распухло. А он даже не мог его остудить, потому что был не в состоянии пошевелить руками, крепко связанными за спиной.

Мордашкин лизнул его босые ноги, и это его немного утешило. Филипп все время задавал себе вопрос: куда могли подеваться девчонки? Вообще-то хорошо, что их здесь не было. Но кто помог им отсюда выбраться? Неужели Джеку удалось привести помощь? Может быть, теперь они и его выручат?

В своем нынешнем положении Филипп с сожалением вспоминал о своих доспехах. Его глаза невольно взглянули на постамент, на котором он два дня назад провел столько времени, неподвижно стоя в доспехах. И вдруг застыл от неожиданности и испуга.

Под забралом что-то блестело! У Филиппа было отличное зрение. Кроме того, свет лампы падал прямо на шлем, чуть подсвечивая пространство под забралом. Так вот – за ним не было обычной темной пустоты. Из-под забрала смотрели живые человеческие глаза!

Мальчик, не веря себе, взглянул на следующие доспехи. И из них на него смотрели глаза, и из-под шлема следующих – тоже. Филипп вдруг перепугался. Неужели все эти рыцари вдруг ожили? Почти под каждым панцирем находился человек. Кто были эти люди?

Филипп задрожал. Увидев это, Меченый громко расхохотался.

– Ага! Похоже, ты начал понимать, что может произойти с мальчишкой, сующим нос в чужие дела! Ну что, может быть, теперь будешь говорить?

Продолжая молчать, мальчик погрузился в раздумье. Если в доспехах действительно кто-то находился, это могли быть только друзья, а не враги! Чего он, дурак, перепугался? Однако в первый момент ему стало по-настоящему жутко, когда он увидел блестевшие из-под забрала, устремленные на него глаза!

«Так вот почему девчонок здесь нет, – продолжал размышлять он. – Теперь понятно! Джек привел помощь. И они решили поступить так же, как и я раньше: спрятаться в доспехах, чтобы понаблюдать за тем, что здесь происходит. Интересно, Веснушкин тоже торчит в одном из этих железных корыт?»

Филипп облегченно вздохнул и снова украдкой взглянул в сторону доспехов. Он старался делать это незаметно, чтобы не привлекать внимания бандитов. Иначе они, пожалуй, разглядели бы то же, что удалось увидеть ему.

Снова послышался раскат грома, на этот раз еще громче и отчетливее, чем раньше. В комнате стало нестерпимо душно, и людям, спрятавшимся в доспехах, было все труднее сохранять неподвижность.