Карина Тихонова. Тайна осенней звезды
Пролог
В комнате царил полумрак. Мужчина, сидевший на стуле, нетерпеливо обернулся и посмотрел назад. – Скоро? – крикнул он кому-то невидимому. Ответа не получил. Мужчина закинул ногу на ногу, обхватил колено ладонями и вздохнул. Было видно, что ждать этот человек не привык. Он выглядел так, как должен выглядеть нынешний хозяин жизни: прекрасно одетый, ухоженный, с нетерпеливыми и властными манерами. Его возраст был возрастом мужского расцвета: лет сорок семь-сорок восемь. Вдобавок ко всему природа наделила этого человека удивительно привлекательной внешностью. – Мне еще долго ждать? – спросил он снова, обернувшись назад, в сторону запертой двери. Тишина. Мужчина поднялся со стула. – Это уже не смешно! – крикнул он раздраженно. – Что за спектакль?! Тишина. Внезапно лицо мужчины стало испуганным. Он поднял правую руку и рывком ослабил узел галстука. – Господи! – прошептал он. Сделал шаг вперед. Шаг дался ему с трудом. Тяжело переставляя ноги, мужчина добрался до двери и дернул на себя ручку. Дверь не поддалась. Очевидно, замок был заперт. Мужчина рванул ворот еще раз. Пуговица на воротничке рубашки с треском поломалась и отлетела в сторону. – Открой! – прошептал он и стукнул кулаком в дверь. Тишина. – Открой! – повторил он чуть громче и ударился о тяжелую запертую дверь плечом. Это усилие оказалось для мужчины последним. Он поднял руки, зажал ладонями уши. Привалился спиной к стене и медленно сполз вниз, на пол. Губы его явственно посинели, и это было заметно даже в полумраке, царящем в комнате. Глаза мужчины остались широко открытыми. В них застыл панический ужас.
Это был не день, а праздник какой-то. Я, наконец, купила машину. О машине я мечтала давно, лет примерно с пяти. Нормальные девчонки играли в куклы, а я тянула к себе игрушечные автомобили. Родители не могли не удивляться, глядя на дочку, которую им послал господь бог. – Он пошутил, – говорил папа, имея в виду бога. – Тебе надо было рожать мальчика. Мама соглашалась. Это был ее жизненный принцип: во всем соглашаться с мужем и поступать по-своему. Папа эту мамину манеру прекрасно знал, но никогда не обижался. У него прекрасный характер. В общем, машинами я бредила с детства. Одно время родители всерьез опасались, что их единственная дочка подастся в автодорожный техникум или в машиностроительный институт. Но я выбрала для себя профессию журналистки. Наверное подсознательно, потому что в современных кинобоевиках и кинодетективах журналисты ездят на отличных машинах. Машина казалась мне таким же непременным атрибутом профессии, как компьютер. Когда выяснилось, что я ошиблась, отступать назад было поздно. Диплом журналистского факультета висел над моим диваном, а сама я уже полтора года проработала в местном журнале «Морячка». Нет, работа мне очень и очень нравилась, хотя рассчитан наш журнал в основном на скучающих домохозяек. Плохо было то, что называлось в ведомости «заработной платой» и «гонораром». Денежное вознаграждение вступало в резкое противоречие со стоимостью самого дешевого отечественного автомобиля. Я высчитала, что купить приличный автомобиль смогу в конце следующей пятилетки, если мне удастся продержаться без пищи. – Мы поможем, – пообещал папа. – И я помогу, – пообещал Лешка. Но я отказалась. Мне хотелось хоть раз почувствовать себя взрослой. Я предпочла бы развалюху, купленную на собственные деньги любой иномарке из Лешкиного гаража. |
