– Что это, Джефф? – вполголоса спросил Валера. Джефф не успел ответить. Со стороны озера вновь раздался крик – крик странный, протяжный, не похожий на человеческий, будто это сам Байкал взывал о помощи.

СИНДРОМ ДИОГЕНА

Проснулся Игорь из-за резкой головной боли, которая буквально выхватила его из сна. Несколько секунд он лежал неподвижно, глотая раскрытыми глазами темноту, взвешивая боль в голове и сонное томление во всех остальных частях тела. Чему уступить? Спать хотелось сильно, но видно, придется встать. Скрючившись, морщась, взлохмаченный и отлежанный, он направился в ванную, запинаясь в жестких сандалиях на голую ногу. «Ох, как трещит в висках», – думал Игорь, умывшись холодной водой, вытираясь полотенцем и разглядывая на стене застывший потек краски. Досадуя, что прервался сон, Игорь вернулся к постели. Тишину в спальне нарушали только наручные часы, лежавшие на стуле около кровати. «Тик-тик-тик…» – издалека шептала секундная стрелка.

Игорь расслабленно растянулся на кровати. Сон и не думал возвращаться. За окном постепенно серело, а Игорь все слушал шум тополиной листвы. Одеяло щекотало уголком около носа, но убирать его не хотелось. Из темноты начали проявляться, как на фотобумаге, стул с красной обивкой, швейная машинка, накрытая куском материи. Мысли в голове Игоря, как всегда в бессонье, были подобны новогодним ракетам – торопливо отталкивая одна другую, возникали, шипя, совершали короткий путь и угасали, уступая место другим. Время текло медленно, как варенье, и постепенно Игорь стал замечать, что какая-то одна неясная, неспокойная мысль уже довольно долго присутствует поверх всех других мыслей. Наконец, мысль оформилась. «Что-то не так», – давала понять она Игорю. Пытаясь уразуметь, что именно «не так», Игорь повернулся на другой бок. И вдруг он понял, в чем дело: тишина. Самая полная, самая глубокая, самая невероятная тишина царила в комнате и за окном. В спокойнейшие из ночей тишина периодически нарушалась – скулили и тарахтели водопроводные трубы, соседи за стеной постукивали, да и на улице то машина прошумит, то голоса ночных гуляк. Сейчас же даже листва тополей перестала шелестеть. На мгновение Игорю показалось, что он оглох. От такого предположения сердце встрепенулось, глухо застучало внутри. Игорь слышал только собственное дыхание и тихое поскрипывание кровати от своих мелких, чуть обозначенных телодвижений. Как он ни напрягал слух, ни единого звука, кроме им самим издаваемых, он не уловил.

– Раз – два! – громко сказал Игорь.

«Так, со слухом порядок», – подумал он и сел на душераздирающе заскрипевшей кровати. Наклонив голову набок, как петух, разглядывающий червяка, Игорь снова прислушался. Переведя затаенное на миг дыхание, он с легким стуком взял с деревянного стула часы. Те, холодя ладонь, выскользнули из пальцев на теплую сморщенную простыню в розово-голубую полоску. Стрелки показывали то же время, какое было, когда Игорь проснулся. Что такое? Неужели они остановились тогда? Он начал заводить их, наугад поставив шесть часов. Но часы, видимо, сломались.

Игорь подошел к окну, которое выходило во дворовой квадрат, образуемый четырьмя пятиэтажками. Метрах в пятидесяти, в клубах тумана, виднелась школа. Двор был пуст, но около соседнего подъезда стояла припаркованная иномарка.

Игорь отправился на кухню и включил настенное радио. Радио даже не зашипело. Черт возьми, да что такое?! Ведь людям же на работу идти! Но на лестничной площадке не слышно было обычного щелканья замков. Все больше беспокоясь, Игорь быстро проследовал в зал, плотно закрытый дверью. Зальные окна находились на другой стороне дома. Под окнами был газон, а за газоном – широкая асфальтированная дорога.