Лорд Риго застонал от бессильной ярости.

— Грязный мерзавец, — пробормотал он, — пусть только попадется мне…

Синеглазый северянин лег на спину и заложил руки за голову. Руки взбугрились мышцами и стали похожи на двух удавов, проглотивший каждый по паре кроликов.

Неподалеку снятая змеиная кожа сохла, переброшенная через горизонтальную ветку. Внизу под ней вялилось сырое мясо, нарезанное узкими полосами.

— Это змеиное мясо? — уточнил Риго дрогнувшим голосом.

— Да, — ответил синеглазый.

— Я не буду есть это, — сказал Риго. Синеглазый равнодушно глянул на него и ответил:

— Не ешь.

Страдая от озноба и ощущая страшную тяжесть во всем теле, лорд Риго сел. Между ним и синеглазым на земле лежала фляга. Риго протянул к ней руку. Северянин наблюдал за этим молча. Тогда Риго взял флягу, открыл ее и сделал два глубоких глотка.

Это было что-тo очень крепкое, настоянное на травах и кореньях. Несчастный бритуниец замычал от неожиданности, поперхнулся и долго не мог сделать вдох. Однако лихорадить его перестало почти сразу.

— Славная штука, — бросил Риго с деланным спокойствием. — Благодарю.

Северянин прикрыл глаза.

— В Замбуле ты назвался Конаном, — припомнил Риго. — Не хочешь ли ты по-прежнему наняться в проводники, Конан-северянин?

— Не хочу, — отозвался синеглазый.

— Почему?

— У тебя нет денег. А у меня деньги появились, и работа мне пока не нужна.

С этими словами северянин снял с пояса увесистый кошелек, расшитый бисером, и потряс им в воздухе. Риго выпучил глаза.

— Подожди… Это же мой кошель! Я узнаю его!

— Он был твоим, пока Керим не отнял его у тебя. А теперь он мой, — сказал Конан спокойно и уверенно.

Поразмыслив, лорд Риго решил согласиться с ним. К тому же, очевидно, негодяя Керима постигла незавидная участь, и бритуниец от души этому порадовался.

Он был неудачником с самого рождения, потому что появился на свет с опозданием в полчаса. Брат-близиец опередил его, похитив из-под носа титул и землю.

После череды мелких неудач, которая продолжалась девятнадцать лет, Риго, лорд-без-земли, сел на корабль, оплывающий из Мессантии на поиски новых стран, которые можно захватить и разграбить. Корабль этот битком был набит неудачниками, изгоями, а то и просто остолопами всех мастей и видов. На второй день плавания кто-то из них, шутки ради, вымазал салом веревку, поддерживающую подвесную койку Риго. Привлеченная запахом, корабельная крыса пробралась по балке и перегрызла тросик. Риго упал и сломал спину.

К счастью, все произошло недалеко от берега, в водах Зингары, иначе калеку просто выбросили бы за борт. Но долгих десять лет Риго не считал это везением. Десять лет он лежал на худом тюфяке в доме призрения, в Кордаве.

Один, в чужой стране, да еще и калека!

Обитатели дома призрения должны были заниматься попрошайничеством, чтобы окупить скверную похлебку, тюфяк и крышу над головой. Тех, кто не мог ходить, выносили на паперть соседи-товарищи. На ломаном зингарском наречии лорд Риго рассказывал прохожим о своих неудачах. Многих это забавляло, и подавали ему щедро. На скопившиеся излишки бритуниец покупал порошок черного лотоса. Сознание его потихоньку гасло, как гаснет свеча, заплывшая воском.

Но однажды на заплеванной паперти возле вечно гудящего торжища Риго сделался обладателем драгоценной тайны. Она была грандиозна

— ради нее стоило жить дальше.