Олег глазами меня ел, я видела, как нервно дёргается его рот. Потом он окинул быстрым взглядом присутствующих, но следующие слова были обращены именно ко мне, он даже проговорил их негромко, будто надеялся, что кроме меня их никто не услышит.

— Он не мой сын.

Я на Олега во все глаза смотрела.

— Ты что, Олег?…

А он улыбался. Паршиво, в глазах обида, но улыбался, и это было страшно. Я даже спорить не стала, никаких вопросов задавать. Было понятно, что выяснять подробности или переубеждать его бесполезно. Я в кресле замерла, даже интерес к происходящему потеряла. Только почувствовала, что Андрей мне руку на плечо положил и чуть сжал. И пока я приходила в себя, пытаясь осмыслить услышанное, задал следующий вопрос за меня, и обратился именно к Есину.

— Ты понял, что что-то не так? Поэтому поспешил уехать?

Виталий кивнул, не спуская глаз с Олега.

— В Москве он вёл себя по-другому, — проговорил он глухо, мне даже прислушиваться к его голосу пришлось. — Приехал к Родиону барин барином, с желанием продать бизнес. А здесь как-то сдулся. Без конца оглядывался, прислушивался, прятался. Вот я и заподозрил неладное. Тоже присматриваться начал, а однажды увидел, как Лиля Германовна, — он почему-то споткнулся на моём имени, — отчитывает его, как мальчишку. Кстати, за моё присутствие. — Виталий остановил на мне взгляд своих тусклых от слабости глаз. — Стало понятно, что её имя — это не простая формальность. Но играть на чужом поле трудно, тебе ли этого не знать, Данилыч. Мне нужно было вернуться в Москву, чтобы оттуда начать выяснять детали. Я сказал Олегу, что с подписанием документов торопиться не будем, нужно ещё кое-что выяснить.

— А он заподозрил неладное. Заподозрил, Аштаев?

— Пошли вы…

— Конечно, если бы ты приехал в Москву и рассказал обо всём, что увидел, проблемы бы у него появились не только с продажей, это и до Лили бы дошло. И вылетел бы он из этого города со скоростью звука. С голой задницей. — Андрей на меня посмотрел. — Или как ты разбираешься с провинившимися, милая?

— Не знаю. — Я на Олега смотрела. — Отца своего племянника я бы вряд ли по миру пустила.

Андрей с пониманием покивал, наклонился, облокотившись на спинку моего кресла. На Есина посмотрел.

— Рассказывай, что дальше было.

Тот поморщился от неудовольствия, но продолжил:

— Меня остановили уже за пределами города. Я не очень хорошо это помню. Не помню сам разговор. Помню, что потом уехал. Меня никто не остановил. Единственное, о чём жалею, что не позвонил Родиону в это время и всё не рассказал. К тому времени уже понятно было, что Аштаев ничего не решает. — Есин сжал руку, что на подлокотнике кресла лежала, в кулак, явно злясь на собственную недальновидность. — Если бы я позвонил…

— Ничего бы не изменилось, — перебил его Андрей. — Всё равно лежать тебе в той канаве. Я видел этого Клюва, ему по фигу, кого убивать и за что.

Мужчины, не считая Олега, конечно, сочувственно замолчали, а я на Родиона посмотрела. Меня куда больше интересовало, что дальше будет.

— Мы всё выяснили, — нетерпеливо проговорила я, — что теперь?

Зудин с интересом на меня посмотрел, брови вскинул.

— А что вы предлагаете, Лиля Германовна?

Я кинула быстрый взгляд на Аштаева.

— Судя по несчастной физиономии Олега, вы уже успели его разуть и раздеть.

— Неправда. Я честный бизнесмен, выкупил его долю в бизнесе по приемлемой цене.

— Конечно, — не поверила я, — за вычетом морального вреда.