Изменить размер шрифта - +
Подходите сюда, я расскажу. Теперь все будет проще.
     Борланд стянул обруч гарнитуры на шею и глубоко вздохнул.
     В кустах зашуршало. Борланд сделал вид, что ничего не услышал.
     — Пс-с! Эй, братан, — послышался негромкий оклик.
     Борланд медленно повернулся, держа руку на рукояти пистолета.
     — А я думал, у вас запор случился, — сказал он. — Вылезайте уже.
     Из кустов один за другим выбрались трое сталкеров. В том, что перед ним сталкеры, Борланд не сомневался — знакомое выражение глаз, печать

хронической усталости, характерная помятость лиц.
     И комбинезоны клана "Свобода" на всех троих. Ношение комбезов уже давно не служило признаком принадлежности к клану, но только если на них не

имелось соответствующих нашивок. На плечах каждого из троицы красовались эмблемы "Свободы".
     — Давно заметил? — спросил русоволосый парень.
     — Хм! — Борланд иронично хмыкнул. — Да я здесь поэтому и расположился.
     Это не было правдой, но звучало впечатляюще. Никто не откажется от бесплатной и скрытой охраны, но мало у кого хватит смелости рискнуть

получить удар сзади. Лицо русого вытянулось — он не предполагал, что случайно зашедший сталкер нарочно выберет место для отдыха совсем рядом с

тщательно замаскированной засадой "свободовцев".
     Пока главарь маленького отряда напряженно думал, Борланд наскоро оценил двух его компаньонов. Коренастый крепыш с выступающим лбом и армянин с

умными глазами, который Борланду кого-то смутно напоминал. Прежде чем он успел понять, кого именно, русый парень снова подал голос:
     — Короче, тут такое дело, Меченый. Меня кличут Рябой, а этих двоих — Сократ и Геворг. Мы тут ждали, пока ты со своими корешами договоришь. У

нас к тебе дело есть одно. Хорошие бабки…
     — Секунду, — сказал Борланд, глядя Рябому в глаза и снова нацепляя гарнитуру на ухо. — Уотсон, ты меня слышишь?
     — Да, — отозвался напарник. Рябой молча смотрел на Борланда, соображая, что к чему.
     — Мне уже надоело быть Меченым, — доложил Борланд. — Поменяй мне имя на что-нибудь другое. Да, снова. Да, можете и себе сменить. Мало ли куда

нас занесет нелегкая.
     Он отвел руку от уха и изобразил некое подобие улыбки.
     — Что ты говорил, Рябой? — спросил он.
     — Нет, не Рябой, — поправил его русый. — Правильно будет Ряба.
     — Да ты сам сказал, что…
     — Я сказал, что меня кличут Рябой.
     Борланд подавил хохот и кивнул, переводя взгляд на армянина, который, судя по его лицу, прекрасно понимал комичность ситуации.
     — Значит, Сократ? — Борланд протянул руку. — Будем знакомы.
     Крепыш с выступающим лбом нервно потоптался.
     — Не-а, — протянул он. — Сократ — это я. Настал черед удивляться Борланду. Сократ явно не производил впечатления человека, у которого под

черепной коробкой наличествует широкий полет мысли.
Быстрый переход