|
К концу дня он снова подвел ее к месту, где стоял синий "Додж-Вайпер". Литера со счастливой улыбкой посмотрела на папу, открывающего ей дверцу. — Садись, ласточка, — сказал он уверенно и, когда она села в удобное водительское кресло, бросил ей на ладонь ключи. — Время летать! Отец ушел через неделю, покончив со всеми формальностями, связанными с машиной, и еще некоторыми делами. — Береги себя, дочка, — произнес он. — Помни, что я люблю тебя больше жизни. Они долго стояли, обнявшись. — На этот раз я постараюсь вернуться поскорее, — сказал папа. — Чтобы не забывать о тебе ни на миг, у меня будет фотография. Литера взглянула на карточку. — Ну, папа, — с укором сказала она, глядя на фото девочки с ромашкой, стоящей возле мраморного льва. — Здесь же я совсем маленькая! И выгляжу плохо! — Ты всегда была прекрасна, — убежденно произнес отец. — Я знаю, что теперь ты сможешь постоять за себя, и запомню тебя такой — сильной и энергичной. Но мне нужно постоянно помнить, что есть и другая сторона Литеры. Иначе я не буду иметь стимула, чтобы видеть в тебе маленького ребенка, которого нужно вылечить любой ценой. Я все еще твой папа, а ты все еще нуждаешься в моей помощи. — Лучший в мире папа, — поправила Литера, пряча лицо у него на груди. — Лучший… Прошел год. Болезнь вернулась с новой силой. Но душа Литеры уже была неподвластна никаким недугам. Короткий приезд отца вдохнул в нее новые силы на несколько лет вперед. Она все так же проводила время с Фармером и Уотсоном, игнорируя любовные отношения с кем бы то ни было. Теперь она уделяла больше времени достаточно серьезным занятиям вроде уроков стрельбы у одного из знакомых Фармера. К моменту своего совершеннолетия Литера уже стреляла вполне пристойно и к тому же получила право гонять на "Вайпере" в открытую, не опасаясь законов. И продолжала глотать таблетки, блокирующие рост бластов в крови. Это была ничем не примечательная ночь. — У меня есть жена и дочь, — послышался знакомый голос. — Ты не знал? А не положено было. Литера дернулась во сне. — Достаточно, — произнес кто-то неизвестный. — Пора заканчивать. Снова темнота и тишина. Литера проснулась от приступа боли, охватившего все ее тело, вцепилась в одеяло и издала отчаянный крик. Ее дыхание перехватило, очертания комнаты расплылись. Что-то начало разъедать кожу на лице. Девушка вцепилась ногтями в щеки, разодрав их до крови. Комната исчезла, превратившись в грязное помещение, пропитанное запахом смерти. Исхудавший парень с горящими глазами наклонился над Литерой, протягивая непонятный голубоватый шар. — Держи, — сказал он. — Просто подумай о ней. Литера закашлялась. У нее было такое чувство, что с лица содрали кожу. Послышался чей-то стон в дальнем углу. — И что? — спросил один из склонившихся над Литерой мужчин. У него было разбитое лицо, пронзительные глаза с болью смотрели прямо на девушку. |
