|
— Сам знаешь, то поезд, то палатки в походах. Мы иногда путешествуем все вместе. — И что? — Она плачет во сне. Борланд почесал нос… — Часто? — спросил он. — Всегда. Сегодня был первый раз, когда она не плакала. — И как она это объясняет? — Мы с Уотсоном никогда ее не спрашивали, — ответил Фармер, глядя Борланду в глаза. — Захочет — сама скажет. Борланд ощутил укол совести. — Ну, раз перестала плакать, то это… — начал он и запнулся. — Очень хорошо. А ты… — Он снова умолк, подбирая слова. — В общем, у тебя с ней что-то было? — Нет, никогда, — ответил Фармер. — Ага, — кивнул Борланд, ощущая себя полным идиотом. — А у… — И Уотсон с ней не был, — ответил Фармер с кривой усмешкой. — Что, это так странно? — Да нет в принципе, — смутился Борланд. — Просто ваша дружба такая… чистая. — Святой Осирис! — Фармер сплюнул. — Что за люди пошли… Я думал, что хотя бы ты веришь в дружбу между разнополыми людьми. — Верю, — подтвердил Борланд. — Только никогда ее не встречал. Фармер бросил сигарету и затушил ее носком ботинка. — Дружба между парнем и девушкой в нашем мире все еще существует, — сказал он. — И если когда-то это было в порядке вещей, то сейчас превратилось в привилегию сильных духом. Пусть будет так, нам всем от этого только лучше. Борланд задумчиво улыбнулся. — Кто вы, ребята? — спросил он. — Раньше я считал вас всех очень странными. Сейчас мне кажется, что странный я и все остальные. — Мы трое просто не растрачиваем жизнь по пустякам, — спокойно ответил Фармер. Повисла долгая пауза. Наконец Фармер достал свой рюкзак и вытащил пару банок пива. — "Янтарь" будешь? — спросил он. — Конечно, — кивнул Борланд, принимая банку и вскрывая ее. Раздался хлопок, и зашипела пивная пена. — Не растрачивать жизнь по пустякам, — повторил Борланд и рассмеялся. — До чего же просто! Ты прав, Фармер. Давай за это выпьем. — Давай, — улыбнулся парень. — Кстати, почему Фармер? — Все лучше, чем Милен, как дразнили в школе… Лучи света еще не проникли во внутренние помещения бункерного комплекса. Кафельный пол, ступени к лаборатории и массивная, наглухо запертая дверь — все было окутано тьмой. Поэтому, даже появись в коридоре посторонний, он при всем желании не увидел бы, как электронные замки внезапно оживают, а тяжелый штурвал начинает медленно вращаться. Если слышался скрип, то дверь на мгновение замирала, и за ней кто-то тихонечко ойкал. В результате открываемые замки щелкнули в последний раз, и сработанная из толстого сплава дверь, прикрепленная к дверной коробке массивными тройными петлями, распахнулась. |
