– Это мистер Пенрутлан, – сказала его жена, и ребята, несколько даже напуганные видом мрачного гиганта, поднялись, чтобы пожать ему руку.

Он кивал и пожимал всем руки. Ладонь его была невероятного размера, рука заросла волосами, столь густыми, что они были похожи на мех. Энн подумала, что было бы, наверное, приятно его погладить: он мягкий, словно шерстка кошки!

Он не произнес ни слова, уселся, а жена принялась его обслуживать.

– Так, мистер Пенрутлан, – сказала она, – и как же чувствует себя корова?

– А-х, – сказал фермер, набирая себе на тарелку ветчины. Дети благоговейно смотрели, как он укладывал ломти – семь или восемь. Боже!

– О, я рада, что с коровой все в порядке, – сказала миссис Пенрутлан, собирая в стопку несколько грязных тарелок. – А теленок миленький? И какого цвета?

– А-х, – ответил, кивая, мистер Пенрутлан.

– Бело-рыжий, как мать! Это хорошо, а? – сказала жена, которая, по-видимому, обладала феноменальной способностью истолковывать его «А-х». – И как же мы его назовем?

У всех на устах просто-таки было «А-х», но никто не осмелился пикнуть. Как бы то ни было, на сей раз мистер Пенрутлан сказал не «А-х», а нечто, прозвучавшее как «Окк».

– Ладно, – сказала жена, кивая, – тогда так и назовем – Баттеркап. Вы всегда так хорошо придумываете, мистер Пенрутлан.

Странно было слышать, что она называет своего мужа по фамилии, но все же детям было невозможно представить себе, что у этого гигантского мужчины может быть какое-то имя вроде Джека или Джима. Они занялись своей едой, наслаждаясь каждой минутой, но в то же время наблюдая за тем, как мистер Пенрутлан переправляет огромные порции себе в рот, быстро опустошая блюда. Миссис Пенрутлан заметила, как ребята смотрят на ее мужа.

– Знатный едок, не правда ли? – гордо спросила она. – И все мои дети были такие же. Когда они жили с нами, мне приходилось-таки вертеться, но нынче, когда надо кормить только мистера Пенрутлана, мне как-то не по себе. Вот почему я люблю, когда кто-то приезжает. Вы уж мне говорите, если вам будет не хватать еды, ладно?

Ребята засмеялись, а Тимми залаял. Он тоже прекрасно поужинал – ему дали все остатки из кастрюли миссис Пенрутлан, а они были, конечно, очень вкусны. Ему также досталась кость, самая большая из всех, что он глодал в своей жизни. Единственное, что действительно заботило сытого Тимми, так это где бы ему спрятать кость от фермерских собак.

Мистер Пенрутлан внезапно издал странный звук и стал копаться в заднем кармане. «Оо-а-х», – сказал он, доставая грязный, сложенный вдвое листок бумаги. Он протянул его жене, она развернула и прочитала. И с улыбкой взглянула на детей.

– Ну вот, очень интересная новость, – сказала она. – На неделе сюда прибывают Барни! Вам они понравятся, даже очень.

– А кто такие Барни? – спросила Джордж, удивленная явной радостью и волнением миссис Пенрутлан.

– О, это бродячие актеры, которые гастролируют в провинции и дают у нас представления в больших сараях, – сказала миссис Пенрутлан. – У нас тут, знаете, на много миль нет ни одного кинотеатра, так что когда Барни приезжают, их очень ждут.

– О, вы их называете Барни, потому что они выступают в ваших сараях, – догадалась Энн. – Конечно же, они нам очень понравятся, миссис Пенрутлан. А они будут выступать в вашем сарае?

– Да. Сюда вся деревня явится, когда Барни приедут, – ответила миссис Пенрутлан, и ее щеки покраснели от удовольствия.