Сорок первая глава

Среда, 8го января, до полудня

Супружество — своего рода сделка, а сделки редко бывают честными.

У стойки регистрации отеля «Хауорд» на следующее утро Сара Джонстон приветствовала сержанта Льюиса так, как будто обрадовалась, увидев его, что, в сущности, так и было, так как она, наконец, вспомнила ту мелочь, которая ее беспокоила. В такой ранний час (было около половины восьмого) ее круглые очки сидели наверху переносицы, и трудно было утверждать, что она чересчур перегружена работой. В сущности, Льюис уже заметил не особо успешную попытку скрыть под кипой корреспонденции книгу, которую она читала, когда он вошел внезапно — по указанию Морса — чтобы допросить ее еще раз.

Требовалось только одно небольшое подтверждение; и Сара снова попыталась подчеркнуть несколько однозначных моментов, которые сформулировала ранее в своих предыдущих показаниях. Да, она вспомнила, причем совершенно ясно, мужчину, который вышел их мужского туалета незадолго до начала Новогоднего праздника; да, (сейчас, когда Льюис напомнил) его руки, возможно, не были настолько же черны, как все остальное; да, эти двое — «мистер и миссис Баллард» — провели большую часть вечера общаясь только между собой — по крайней мере, за час до полуночи, когда шотландские танцы и всеобщая любезность растопили остатки надменности и робости; и когда «мистер Баллард» танцевал с ней, его намазанные пальцы оставили темные пятна на ее собственных руках и на ее блузе; да, без сомнения все было так, потому что теперь она совсем ясно вспоминает, как пыталась отмыть руки у себя в спальне, перед сном в ту ночь, и как пыталась отчистить губкой пятно на своей блузке на следующее утро.

Одна пожилая пара подошла, чтобы оплатить счет; и когда Сара вышла за квитанцией в комнату позади рецепции, Льюис наклонился и успел увидеть заголовок книги, которую она читала: «МИЛГЕЙТ: Томас Харди — Биография».

Когда счет был оплачен, Сара вернулась на свое место и сказала Льюису то, о чем она еще вспомнила. Это казалось странным, хотя сейчас не выглядело настолько важным. Одна женщина позвонила и спросила, что будет в Новогоднем меню: и это все. Насколько она помнит, этот небольшой инцидент произошел в прошлый понедельник — то есть 30-го декабря.

Зная, насколько доволен будет Морс тем, что его предположение подтвердилось, Льюис собрался записать показания Сары Джонстон, когда понял, что рядом с ним стоит чрезвычайно привлекательная брюнетка, перемещая центр тяжести своей приятно округленной фигуры с одной, обтянутой черными чулками ноги, на другую.

— Могу ли я получить счет, пожалуйста? — спросила она.

Несмотря на то, что ее сильный Бирмингемский акцент был далек от небесной музыки, Льюис спохватился, что смотрит на нее, открыв рот, очарованный ее. Какой-то голос шепнул ему на ухо, совсем уж неожиданное: «Хватит на нее так похотливо пялиться, Льюис!»

— Спасибо вам большое, мисс Аркрайт! — сказала Сара Джонстон, когда женщина повернулась и вышла, бросив короткий, но не особенно заинтересованный взгляд на только что вошедшего мужчину.

— Доброе утро, мисс Джонстон! — сказал Морс.

— О, здравствуйте! — в ее приветствии не было ничего, что можно было бы истолковать как радость от появления Морса.

— Это она? — спросил Морс, указывая вслед вышедшей красавице. — Та, которая должна была прибыть на Новый год?

— Да!

— Хорошо! Хорошо! — сказал Морс, который выглядел чрезвычайно довольным как собой, так и жизнью в целом; и очень довольный видом мисс Дорис Аркрайт в частности.