Через неделю после отъезда Тома я получила от него открытку с видом на бретанскую деревушку, а еще через три дня заехала в его коттедж проверить почту, и там меня застал звонок телефона. Звонила молодая женщина, про которую мне рассказал Том. Ее звали Селина Фокс-Гамильтон, он познакомился с ней на Тайт-стрит.

Она была возбуждена и огорчилась, что не застала Тома – Теренса Грея, как она назвала его, но, когда я объяснила ей, кто я такая, мы с ней проговорили довольно долго. И я решилась завтра съездить в Лондон, чтобы повидаться с Селиной, и не только с ней.

Переночевать я могла в доме Розы и вернуться на следующий день. И снова меня охватило странное волнение от предчувствия чего-то необычного. Если доверять словам Селины, а я поверила ей, то завтра же я узнаю, кто эта таинственная личность, что посылает нам конверты. И если повезет, то в самое ближайшее время у меня в руках окажется последняя тетрадь Ребекки.

28

Я выехала самым ранним поездом и вскоре после полудня оказалась в Лондоне. С прошлого года, когда у отца случился сердечный приступ, я ни разу не выезжала, и вид знакомой дороги вызвал чувство подъема и радости, меня радовала сама по себе перемена. Прижавшись к окну, я наблюдала, как предместья незаметно перетекают в городские окраины и как мы въезжаем в самый центр – сердце города. Шум и толкотня на Паддингтоне показались непривычными и веселыми.

На мне было полосатое платье с длинной юбкой, которое отец купил на мой прошлый день рождения. В Керрите оно казалось модным и нарядным, но в Лондоне – довольно старомодным, впрочем, меня это не волновало. Я помнила прежние свои маршруты передвижений по городу и поэтому не хотела сверяться по карте, чтобы не выглядеть глупой провинциалкой. День выдался жарким, подземка напоминала адское пекло. Выйдя на Слоан-сквер, я направилась к Тайт-стрит, пытаясь представить, каково это – жить в столице, где можно ходить в театры, на концерты и в картинные галереи хоть каждый день. Как это замечательно, хотя я, наверное, скучала бы без моря.

Чувствуя себя свободно и радостно, я шагала по тротуару и заранее придумывала выражения, в которых буду описывать этот день Тому Галбрайту, когда он вернется из Франции, а я начну рассказывать об открытии, сделанном во время его отсутствия. И это радостное состояние не покидало меня все время, пока я не дошла до Тайт-стрит. Только когда показался дом, стоявший на берегу реки, настроение начало меняться. Эта улица вызвала воспоминания о моей сестре Лили, по которой я до сих пор очень сильно скучала, и я немного занервничала, предугадывая, что мне предстоит пережить.

Возле дома стоял небольшой фургончик, и я сразу догадалась, что тоненькая девушка в джинсах, стоявшая перед входом и отдававшая распоряжения грузчику, и есть Селина. Том очень скупо ее описал, как я поняла, когда подошла ближе: у нее были длинные темные волосы, правда, сегодня она собрала их в хвост, и еще сразу обращали на себя внимание интересно подкрашенные глаза. Том отозвался об этом несколько пренебрежительно, но я собиралась попробовать сделать то же самое. Главное в Селине то, что она была на редкость привлекательной, о чем Том не удосужился упомянуть.

Она несколько растерялась при виде меня, и я догадывалась почему. Наверное, я казалась ей очень старомодной. Но я сразу почувствовала к ней расположение, как и она ко мне. Грузчик закончил укладывать вещи и уехал. Селина пригласила меня в дом, усадила рядом с кошками, чтобы мне было не скучно, а сама отправилась варить кофе. А я начала воображать, каково это жить в отдельной квартире, приходить и уходить, когда тебе хочется. И мне очень нравился вид опустевшей белой комнаты.