Поверила ли я этому? Я смотрела на волны. Нет, не поверила. Прошлое очень значимо. И мертвые очень много значат для нас. И подобного отступничества я не ожидала от Тома.

– Ты утратил интерес к этой истории, – горько сказала я. – Тебя все это уже не так волнует, как прежде. Поэтому ты решил выбросить кольцо Ребекки сегодня? Ты хочешь, чтобы море поглотило его навеки, а ты вернешься в Кембридж и навсегда забудешь об этом. Для тебя это всего лишь эпизод, я знаю.

– Но чем ты подавлена? Возьми мою руку. – Том придвинулся ближе. – Я больше не мог жить таким опустошенным, каким был прежде, – это нездоровое состояние. И приезд в Бретань, разговоры с Ником убедили меня в этом окончательно. В эту поездку я понял, что для меня самое главное. Я не могу проводить большую часть своего времени, размышляя об умерших. Тебе тоже не следует. Я хочу жить своей жизнью и думать о будущем. Теперь у меня такое ощущение, словно я наконец осознал, кто я есть, словно я обрел себя. Ответ на вопрос, кто ты такой, дадут не родители, которые произвели тебя на свет, а сам человек. Вот к чему я пришел наконец. Элли, посмотри на меня, пожалуйста. Мне надо непременно тебе кое-что сказать…

Я повернулась к нему. Он смотрел мне под ноги с сосредоточенным видом, и на его лице светилась нежность, которой я не замечала прежде.

– Послушай, Элли, – начал Том, – я сильно изменился. И меня изменила эта поездка в Бретань. Все последнее время я находился под сильным влиянием Ребекки, и ты влияла на меня… даже более того. Месяц назад я бы не посмел признаться тебе в этом. И две недели тому назад я попытался, но не смог. А теперь могу. И более того, я не считаю нужным ничего скрывать…

Он замолчал. Ник начал спускаться с утеса и окликнул Тома. Тот обернулся. Я пыталась проследить ход его мыслей, но мое сердце оказалось более понятливым. Две недели назад я еще не смогла полностью избавиться от смутной надежды, и во мне вновь вспыхнула радость, но тут я увидела выражение лица Тома.

Он смотрел на своего друга, и оно менялось. И я поняла, что это означает, – или начинала догадываться. Я увидела выражение любви – мне следовало заметить его значительно раньше. И в самом деле, когда любовь настолько сильна, ошибиться невозможно. Она светилась в его глазах, и я даже отступила назад – такое от него исходило сияние.

Я снова посмотрела на Ника, на его золотистые волосы и поняла: если Том так сильно переменился, ко мне это не имеет никакого отношения, так же как на него не оказало никакого влияния чтение записок Ребекки. Он мог так думать, но на самом деле перемены произошли благодаря златоволосому ангелу. И мне кажется, Том понял, что ему больше ничего не надо объяснять, он увидел, что я все осознала.

– Элли, – сказал он вопросительно, – теперь ты поняла? Мне следовало признаться тебе, но я не знал, какой отклик в твоей душе это вызовет. Если я сделал что-то не так или если невольно ввел тебя в заблуждение…

– Нет, конечно, нет, – быстро ответила я. – И я очень рада за тебя. За вас обоих. Я ведь уже говорила прежде: мы с тобой друзья. И, надеюсь, останемся ими и в дальнейшем.

И как только я проговорила это, тотчас осознала, что это истинная правда. Я была рада за них. Боль все еще осталась в моей груди, мне еще не удавалось полностью выбросить Тома из своего сердца, хотя я и пыталась, и я стыдилась своей тупости, но все это было несущественно по сравнению с той радостью, которую я переживала за Тома и его друга.