Это и была река.

– Река Поддл, – сказал Бэрронс. – Она течет подо всем городом. Вы сможете увидеть, как она вливается в реку Лиффи, когда мы подойдем к такой же решетке у моста Миллениум. Во второй половине восемнадцатого столетия два лидера повстанцев сбежали из Дублинской тюрьмы по канализационным люкам, ведущим к реке. Любой может прекрасно ориентироваться под городом, если, конечно, знает, где соединяются эти пути.

– И ты это знаешь, – сказала я.

– Знаю, – согласился он.

– А есть хоть что-то, чего ты не знаешь? – Бэрронс знал все о древних артефактах, о том, как заморозить невероятно большие банковские счета, о сомнительной субкультуре города, не говоря уж о нашем путешествии по темному и грязному подземелью.

– Таких вещей не много. – Никакой надменности в голосе Иерихона я не заметила, он просто констатировал факт.

– И когда ты всему этому научился?

– А когда вы превратились в такую болтушку, мисс Лейн?

Я заткнулась. Я уже говорила, что у меня небольшие проблемы с самолюбием. Он не хочет меня слышать? Отлично, я не стану тратить на него время и воздух.

– А когда ты родился? – выпалила я.

Бэрронс резко остановился, обернулся и посмотрел на меня, словно был сбит с толку моим внезапным приступом разговорчивости.

Я, тоже сбитая с толку, подняла руки.

– Я не знаю, как у меня это вырвалось. Я решила заткнуться, но подумала о том, что ничего о тебе не знаю. Не знаю, где ты родился, есть ли у тебя родители, братья, сестры, жена, дети. Да я вообще не знаю, чем ты занимаешься!

– Вы знаете обо мне ровно столько, сколько вам нужно знать, мисс Лейн. Ровно столько же я знаю о вас. А теперь двигайтесь. У нас очень мало времени.

Через несколько пройденных метров он указал мне на железную лестницу, вбитую в стену, и на самом верху этой лестницы я поняла, что меня снова начало сильно тошнить.

Там был невероятно сильный ОС, прямо перед нами.

– Оно находится за этой штукой, Бэрронс, – сконфуженно сказала я. – Думаю, мы вроде как облажались, а?

«Этой штукой» оказалась круглая дверь. Знаете, из тех, что используют в банках, закрывая ими хранилища: дверца в несколько футов толщиной, сделанная из практически неразрушимых сплавов. Открывалась она при помощи крутящегося колеса, похожего на те, которыми закрываются люки подводных лодок. Отдельной плохой новостью было то, что ручка оказалась не с нашей стороны двери.

– Думаю, у тебя нет при себе удобного пояса со взрывчаткой? – пошутила я. Я умирала от усталости и страха и находилась практически в шоковом состоянии, а может, это абсурдность последних дней мешала мне хоть к чему-то от нестись серьезно.

Бэрронс некоторое время изучал массивную дверь, потом прикрыл глаза.

Я практически видела, как происходит этот внутренний анализ. Его глаза быстро двигались под веками, словно он изучал карты санитарной системы Дублина, высвечивающиеся у него перед сетчаткой, как у Терминатора. Похоже, он определил нашу позицию и теперь искал точку входа. Вдруг глаза Иерихона распахнулись.

– Вы уверены, что вещь находится за этой дверью?

Я кивнула.

– Абсолютно. Меня сейчас стошнит прямо здесь.

– Попытайтесь сдержаться, мисс Лейн. – Он повернулся ко мне спиной и зашагал прочь. – Оставайтесь здесь.

Я замерла.

– Ты куда? – Единственный фонарик показался мне недостаточной компанией.

– Он рассчитывает на защиту природных барьеров, – Бэрронс даже не обернулся, отвечая.