XVI

Обрезание нашел Моисей на пути в Египет. Египет – первоисточник пола освященного.

«Финикийцы и сирийцы, живущие в Палестине (т. е. Израиль), сами сказывают, что обрезанию научились они у египтян», – сообщает Геродот (II, 104).

На одной шифровой дощечке (палитре) прэтинитской, додинастической древности (V–VI тысячелетия), воины из полудикого племени северо-восточной Африки, враги Египта, уже обрезаны. А у самих египтян существовало обрезание еще с каменного века. Вот почему и Сепфора употребляет не новый, железный (железо – начало войны – от Сэта и Каина, братоубийц), а древний, мирный, каменный нож.

XVII

В том же каменном веке египтяне хоронят мертвецов в согнутом положении утробных младенцев, чтобы легче им было рождаться в тот мир – воскресать. Так первая мысль Египта о воскресении соединена с мыслью о поле, и уже никогда эти две мысли здесь, в Египте, не разлучатся.

XVIII

Однажды фиванец Памилий услышал из глубины святилища Амонова таинственный голос: «Возвести людям рождество Озириса, великого царя, спасителя мира» (Plut., Isid. et Osir.). В память этого благовещения, по всему Египту, установлено празднество «памилий», фаллофорий, торжественных ношений фалла Озирисова.

Геродот повествует о них: «Египтяне, вместо фалла, делают человеческое изображение вышиною в локоть, приводимое в движение бечевою. Жены носят их по городам и селам; мужской член у этих изображений не меньше всего остального тела… Впереди идет флейтщик, и жены следуют за ним, воспевая Вакху (Озирису). А почему эти изображения имеют член столь великий и почему жены приводят в движение только этот член, о том есть у них святое слово,

; но мне не должно его открывать» (II, 48).

XIX

Плутарх объясняет: «Озирис итифаллический (с поднятым фаллом) знаменует плодородие» (Isid. et Osir., 51). Современные ученые этому поверили и в египетской религии фалла не увидели ничего, кроме полового натурализма, грубого и плоского. Сведение религиозной глубины к плоскости свойственно современным ученым. Но ведь связь пола с деторождением столь очевидна, что тут ни скрывать, ни открывать нечего; о чем же тогда «святое слово» Геродота?

И, наконец, деторождение относится не к смерти, а к жизни. Почему же все боги Египта в изображениях итифаллических – только мертвые?

Вот Озирис, выходящий из гроба, по рукам и ногам обвитый пеленами смертными, с поднятым фаллом, прорывающим эти пелены, как бы итифаллический Лазарь. Что это значит? Как могли дойти египтяне, «самые благочестивые» и «самые здоровые» люди в мире, по Геродоту, до такого противоестественного и кощунственного образа?

XX

Когда христианские копты-монахи увидели итифаллического Озириса на стенах гробов и святилищ, то кинулись с отвращением и ужасом соскабливать, разбивать молотками, уничтожать «сей гнусный член», «средоточие ада». Адом сделалось для них египетское небо; земля опрокинулась. Но как ни противоположны эти два полюса, само ощущение на том и на другом одинаково – половое ощущение трансцендентного.

XXI

Тут-то и начинается

, «святое слово» Египта о поле.

«Пол выходит из границ естества; он вне-естествен и сверх-естествен… Это пропасть, уходящая в антипод бытия… образ того света, здесь и единственно здесь, выглянувший в наш свет» (В. Розанов, ibid., 110).

В сплошной стене, отделяющей тот мир от этого, пол есть единственное окно, открытое место: сам Бог открыл его в плоти Адама и опять «закрыл плотью», но уже иною, более прозрачною, как бы стеклом в окне.