– Я соберу вам в дорогу вещи, – всполошилась экономка, кинувшись к креслу.

Расспрашивать её о господине лекаре попросту не хватало сил, да вряд ли домработница могла знать что то ещё. Расправившись с нижнем бельём, я повернулась, не решаясь заглядывать в зеркало.

– Спасибо, – искренне поблагодарила женщину за помощь, забирая набитый тёплыми вещами саквояж из её рук. Тёплые вещи, как бы ни хотелось о том думать, мне пригодятся. Вряд ли Штор Таль встретит меня уютными стенами.

Дверь раскрылась без всякого предупреждения, и в покои вошёл гвардеец, жёстким неумолимым взглядом заставляя поторопиться.

Взяла вещи и в сопровождении экономки вышла в коридор, оттуда я следовала в окружении гвардейцев вниз по лестнице.

В гостевом зале Бейн о чём то разговаривал с Его Высочеством. Мужчины повернулись, когда я вышла. Бейн прожёг меня таким ядовитым взглядом, полным грязи и презрения, что хотелось немедленно помыться.

– Я надеюсь, что скоро всё прояснится, – произнесла, обращаясь к Наронгу.

Хоть на нашу фамилию и легла тень, но никто не отнимет у меня право защищаться, тем более когда я не виновата. Я смотрела прямо в глаза мужчине, а по спине гулял холодок – какой же всё же насыщенный цвет глаз был у него, ярко синий, будто подсвеченный изнутри. Почему они такие? Никогда не видела таких притягивающих внимание глаз. Другие это тоже замечают или мне это всё мерещится на фоне потрясения?

– Я вызвал следователя, а вы останетесь в крепости под присмотром до того, как станет что то ясно, – голос Наронга звучал ровно, будто он говорил об обычных ему вещах.

– А тут и нечего искать, – вмешался Бейн, – всё и так ясно – она одна из мятежниц, потеряв своё наследство, пришла к Кьету, моему глубокоуважаемому дяде, молила его принять её, бесстыдно предлагая себя…

Что?.. У меня даже в горле перехватило от такой скверной лжи. Всё было не так, я хотела это сказать, но взгляд Наронга врезался в меня клинком, ещё в нём было что то такое, что заставило вспыхнуть жаром.

– …Кьет пожалел её и согласился взять в жёны. А она… – он стиснул зубы, краснея, как рак, – отравила его. Решила всё заграбастать себе таким преступным образом. Всё это было подстроено. Я буду отстаивать это. Считаю, что этот брак недействителен…

Я вскинула брови, такой клеветы я ещё никогда не слышала, но тут же всё внутри померкло. Бейн прав в одном: я не могу встать в полную силу женой Феррона. Кьет не успел сделать меня… своей женщиной. И это брак, выходит, ненастоящий. Конечно, мне нужна была помощь и защита – я этого не могу отрицать, что поступала из своих нужд. Но и Феррон вряд ли брал меня в жёны из за жалости, как думает Бейн. Кьет просто пожелал меня как женщину. И пусть я не слишком опытна была в этом, но видела эту туманность в глазах и жажду обладать мной.

– Это мы тоже проверим, – бросил Его Высочество.

А мои щёки вмиг вспыхнули, уж что он имел в виду, я так и не смогла понять, что именно он собирается проверить – невинна я или нет?

– Сомневаюсь, Ваше Высочество, что она вообще невинна, – ответил Бейн, слова словно пощёчина, – так что это ничего не значит. Брак недействителен… – повторил он, настаивая на своём.

Я захлопала ресницами, приступ стыда захлестнул топкой волной. Они сейчас так свободно обсуждают мою честь, словно я не живой человек, а как та колонна возле двери – ничего не значу и у меня нет собственных чувств и мнения. Я бы могла ещё что то сказать, но была раздавлена и слишком устала. И, признаться, мне уже было всё равно, что они станут ещё говорить в моём присутствии.

– …И к тому же… – продолжил Бейн, поворачиваясь к Его Высочеству.