По резким теням на земле мы поняли, что свет исходит со стороны холмов - это с противоположной стороны дома. Мы бросились в кухню, окно которой смотрело в сторону школы, парка и холмов. Там уже были дядя Гера - Вадикин отец, и Галя - сестренка Вадика. Мы прильнули к окну и увидели это. Казалось, что холмы горят ослепительным почти белым огнем, таким ярким, что больно глазам. Вот оттуда и исходило свечение.

Это продолжалось недолго. Свечение ослабло, а небо над холмами стало плавно менять цвета. Цвета менялись от ярко-желтого до призрачно фиолетового. Потом оттуда потянулись по небу яркие цветные полоски, Эти полоски сворачивались в замысловатые завитки, сливались между собой. Все это постепенно разворачивалось на все небо. Это было похоже на разноцветные разводы акварельных красок на бумаге, если туда налить воды, но гораздо красивее.

Люди из домов стали высыпать во двор и все смотрели в ту сторону, где происходило ЭТО. Это не поддавалось осмыслению. Смотреть на все это было жутковато. Но, в то же время, от этого захватывало дух. Мы с Вадиком выбежали во двор, где уже находились почти все жильцы нашего дома. Люди о чем-то переговаривались.

Марья Павловна с первого этажа была в своем духе. Она кричала, что все это нам, снизошло наказание с небес. Что эта кара небесная закончится тем, что все мы окажемся в геенне огненной. Причем, это относилось ко всем, кроме нее и дворника дяди Феди - ее мужа. Вообще-то, если по справедливости, то кары заслуживала сама Марья Павловна и ее муж Дядя Федя - ух и вредные же они оба были.

Все закончилось внезапно. Все цветные разводы пропали с неба одновременно с сиянием над холмами. Небо снова стало по-летнему голубым. На небе по-прежнему сияло летнее солнце, хотя после такого светопреставления некоторое время казалось очень темно.

Неожиданно мы услышали сирену. Прямо по нашей улице в сторону парка, озера и холмов неслись пожарные машины. Мы с Вадиком бегом помчались следом, чтобы посмотреть, что там творится, и почему туда поехали пожарные.

Вообще, это не очень далеко. Наш дом самый последний на улице. Дальше, с южной стороны, улицу Комсомольскую пересекает другая улица - Кленовая. На Кленовой прямо напротив нашего дома, в двухстах метрах от нас, находилось наше районное отделение милиции - то, из которого за Борей приходили милиционеры. К северу от нашего дома стоят еще четыре щитковых двухэтажных дома. За ними, чуть в стороне, видна наша школа и кусочек парка за ней.

Озера и холмов за парком не видно, но они совсем близко. Прямо за парком, который начинается почти от школы. Озеро, правда, очень большое. Оно три километра в длину и километр в ширину. Но это не так уж и много. До холмов, что за озером, от нашего дома всего четыре километра получается.

Бегом туда за полчаса можно добежать. Вот мы и припустились. На полпути нас догнал Игорь.

- Я тоже с вами, - крикнул он.

- А ты где был? - спросил я его. - Во дворе тебя не было.

- А меня мамка не пускала, говорила, что там аргамедон какой-то.

- Не аргамедон, а Армагеддон, - поправил его Вадим. Он вообще знал много редких слов.

- Ну пусть Армагеддон, но она все равно боялась. Она потом на кухню пошла, ну, я и сбежал.

Когда мы прибежали к холмам, то никакого пожара там не увидели. Все там было, как обычно: свежий воздух, наполненный ароматами трав, растущие вдоль забора полынь и крапива. Распустились желтые одуванчики и белые ромашки. Необычным были лишь пожарные машины, стоящие возле прохода в заборе, и пожарные возле них.

Вид у пожарных был очень озадаченный. Они сгрудились и чего-то бурно обсуждали. Издали мы расслышали отдельные фразы

- Чего нам туда прорываться, если там ничего не горит?

- Тогда что это было?

- Ты меня спрашиваешь? Я не больше других знаю.