Не успела я так подумать, как поезд начал замедлять ход. Словно машинист, подслушав мои мысли, решил мне помочь.

Я как следует разбежалась и… прыгнула!

Очнулась я уже на земле. Надо мной висели яркие звезды. Во всем мире стояла тишина. Я осторожно подрыгала руками и ногами. Вроде шевелятся. Я была совершенно обессилена, чувствуя, что избежала чего — то страшного. "Впрочем, так оно и есть", — подумала я, глядя на бетонный столб, стоящий неподалеку.

И вдруг меня буквально пронзила мысль, от которой я даже села. А что, если Воробей просто — напросто вышел в туалет? Об этом я как — то не подумала. А зря, между прочим. С чего это я взяла, будто его должны обязательно похитить?.. Ну я и дура! А Володька?.. А что Володька — сидит, наверное, сейчас в купе и ломает голову над тем, куда я пропала.

Страхи мои как ветром сдуло. Я встала, отряхнулась и потопала по шпалам в Новороссийск.

Через два дня я до него добралась. Конечно, не пешком, а в основном на электричках, да еще автостопом.

В Новороссийске было очень жарко. Первым делом я пошла к морю и передала дедушкин привет Цемесской бухте, а заодно искупалась.

Затем отправилась к Михалычу.

Маяк находился на высокой горе. Когда я на нее влезла, впору было снова купаться. Я толкнула незапертую дверь и по узкой каменной лестнице поднялась на крохотную площадку. Здесь была еще одна дверь, на сей раз запертая. Я позвонила. Тишина. Я опять позвонила. Изнутри доносилось только дребезжание звонка. Меня охватило смутное беспокойство. Я стала колотить в дверь ногой. Все было напрасно. И вот когда я уже собиралась развернуться и уйти, замок тихонько щелкнул, и дверь отворилась.

Охваченная одновременно любопытством и страхом, я вошла. В нос ударил резкий запах давно не проветриваемого помещения. За дверью оказался длинный и узкий коридор. Я достала пистолет, взвела курок и осторожно двинулась вперед. Мои шаги гулко грохотали в пустом помещении. Я поймала себя на мысли, что, пожалуй, не удивлюсь, обнаружив Михалыча с простреленной головой.

В коридор выходило три двери. В какую из них войти?.. Я решила, что это не имеет принципиального значения. Пинком ноги распахнула ближайшую. Это оказалась кухня. В грязной раковине лежала немытая посуда. Таким же образом я вошла во вторую дверь; здесь стояла незаправленная кровать и валялись окурки на полу. Оставалась последняя дверь. Внутренний голос шептал мне, что входить туда не следует. Но я его не послушалась. А зря.

В лицо мне было направлено охотничье ружье. Двустволка. А передо мной, в кресле — качалке, сидел неопрятный старик лет семидесяти.

— Явилась не запылилась, — угрожающе сказал он. — А ну брось свою погремушку.

Я бросила пистолет. Он громко ударился о каменный пол.

— отпихни ногой в сторону, — приказал старик.

Я отпихнула.

— Успокойтесь, пожалуйста. — Я старалась говорить ровным голосом. — Я не причиню вам никакого вреда. Я пришла как друг.

Старик хрипло рассмеялся.

— Да ты юмористка, как я погляжу. — Он сплюнул. — Я знал, что ты придешь. Знал. И приготовил тебе ловушку. Смертельную ловушку.

Ничего себе "немножко со странностями" — вспомнила я дедушкины слова. Да он сейчас всадит мне пулю в лоб — и глазом не моргнет. Я невольно попятилась.

— Стоять на месте! — грозно прикрикнул старик. — Еще один шаг — и я тебе бошку продырявлю! Ясно?!

Я нервно кивнула.

За окошком светило солнце, плескалось море. А я стояла в затхлой комнате, и мне в лицо была направлена двустволка. Господи, и почему со мной вечно случается то, чего я меньше всего хотела бы?..

— На кого ты работаешь?! — спросил старик.