– Отстань! – разозлился брат.

Он и впрямь тайно писал стихи, однако никому их никогда не показывал.

– Неужели совсем ничего в глаза не бросилось? – наседал Петька.

– Да я его видел-то всего несколько секунд, – отозвался Дима. – Вроде совершенно обыкновенный мужик.

– Ты все-таки попытайся подумать, – сказала Настя. – У меня самой иногда так бывает: сперва ничего не помню, а потом что-нибудь…

– У тебя бывает, а у меня нет, – перебил ее Дима. Ему уже осточертели расспросы. – Говорю же, ничего в нем особенного нет.

К автобусу подошли оба отца и Арнольдик.

– Залезайте, ребята, – распорядился Валерий Петрович. – Арнольд, – повернулся он к любимому зятю Ковровой-Водкиной, – у вас до Сергиева Посада хватит бензина? Или колонку надо искать?

– Думаете, я помню? – пожал тот плечами. – После такого обеда вообще все из головы вылетит. Сейчас посмотрю на указатель, – направился он к «мерседесу».

– Вы хоть одну канистру с собой захватили? – крикнул вслед Валерий Петрович.

Я лишний бензин никогда не вожу, – отозвался «потомственный интеллигент». – Во-первых, это чрезвычайно пожароопасно. А во-вторых, из любой канистры идут бензиновые испарения в салон, и у меня от них начинаются головные боли и бронхиальный кашель.

– Удивительно, как он вообще машину водит, – пробормотал в сторону Петькин отец.

– Половина бака! – послышалось бодрое сообщение из «мерседеса».

– Тогда доедем, – успокоился Петькин отец. – По коням! – скомандовал он.

Пять минут спустя путешественники, кинув прощальный взгляд на харчевню, двинулись в сторону Сергиева Посада. Дорогой всех, кроме Владислава Андреевича, мучила изжога. Девочки поминутно прикладывались к бутылкам с минеральной водой. Петька принялся бурно жевать черствую белую булку с маком, захваченную из Красных Гор.

– Проголодался, что ли? – смеялась над ним Настя.

– Во-первых, мне белый хлеб всегда помогает от изжоги, – отвечал Командор, – а потом эта проклятая общепитовская еда тем и характерна. Вроде наешься, как удав, а через полчаса снова голодный.

Игорь дремал. Он в Хотькове совершенно не выспался. Димка с угрюмым видом тер ладонью живот и время от времени разражался тихими, но выразительными стонами. То ли от изысков индивидуально-семейной харчевни, то ли от пережитых волнений его и впрямь стало мутить.

– Хорошо еще, что Арнольдик отдельно едет, – сказал Валерий Петрович. – Иначе бы наш автобус вообще в лазарет превратился.

– И чего вы такие все мрачные? – с блаженным видом разглядывал Владислав Андреевич через окно окружающий пейзаж. – Вокруг красота такая, леса густые, а они ноют.

Никто ему не ответил.

– Эх, доедем сейчас до Сергиева Посада, – продолжал Владислав Андреевич, – мясца купим для шашлыков.

– Не надо о шашлыках! – возопил Дима. – Иначе я за себя не ручаюсь.

– Как раз наоборот, надо, – не вник в его состояние папа Игоря. – Ты, видимо, просто не представляешь себе, как это здорово: свежий воздух, запах углей, шашлычки с лучком на шампурах в мангальчике жарятся. Главное – в уксусе их как следует предварительно вымочить.

– Папа! Прекрати! – Игорь заметил, что Димка позеленел.