Мальчишки, что без устали носились по улицам, тотчас обратили внимание на манипуляции соседа. А тот завсегда интересные опыты демонстрировал своим юным слушателям, был добр, никогда не гнал и, даже если кто что, бывало, разобьет, не серчал. Тотчас побросали они свои деревянные шпаги и окружили его. На Иноземцева посыпался шквал вопросов, и тот счел своим долгом дать пытливой детворе пару уроков по физике. Осененный идеей, что вместо аккумулятора можно воспользоваться электричеством, он отодвинул емкость с пластинами и раствором и принялся за электрические провода, не переставая рассказывать детворе про ток, свойства магнита, проводников, цитируя Ома, Лейбница, и пожурил на тот счет, если им вздумается совать пальцы к оголенной проволоке, подключенной к электричеству. При этом его тут же самого дернуло током. Система заработала!

Воодушевленный победой, Иноземцев продемонстрировал работу охранной сигнализации. Ребята восхищенно смотрели, как при одном малейшем движении двери тотчас принималась звенеть гигантская чаша на стене.

– Но это не все, – печально заметил Иноземцев, – теперь нужно будет подсоединить окна второго этажа и дверь, что выходит на балкон. Тогда систему можно будет считать законченной. А пока проникновение невозможно только через крыльцо.

Вот этого говорить не следовало. Тотчас же нашлись вообразившие, что дом Иноземцева – это второй банк «Насиональ». Кто поверил бы, что доктор просто из соображений собственной чудаковатости стал устанавливать сигнализацию?

Его обчистили на следующий же день, невзирая на присутствие сторожевого гриффона. Иноземцев вернулся из Института, вошел, отключил молоточек, принявшийся нервно колотить, оглушая пространство полупустых белых комнат хрустальным перезвоном, и обмер. На полках царил беспорядок, на лестнице бесцеремонно были рассыпаны порошки, словно кто то второпях споткнулся и налетел на стеллаж. Пес, поджав хвост и прихрамывая, выполз из под ступенек. На втором этаже беспорядка было еще больше – тетради, папки, прежде сложенные в аккуратные столбики, покрывали весь пол, а поверх красовались грязные следы от мужских сапог, которые вели к распахнутой настежь балконной двери. Унесли кое какие инструменты и микроскоп, который Иноземцев, между прочим, сам модернизировал и очень им дорожил. Благо дома сбережений у него почти никаких не осталось. Все, что получал, тут же кредиторам сносил – долги возвращал. Услуги по установке электромашины в подвал, газопровода, ибо Иноземцев остановил свой выбор на газомоторе, что приводил в действие сам генератор, а также электрических проводов и водопроводных труб и краников влетели, однако, Иван Несторовичу в немалую копеечку, а точнее, не в одну тысячу франков.

Сие вторжение, которого доктор никак не мог ожидать, привело его в неописуемый гнев. Но полицию звать он не стал. Походил, пометался вокруг стола, как разъяренный лев, порычал, отругал пса и отправился на улицу Ришелье, в оружейную лавку. Никого убивать он, разумеется, и не думал. Просто револьвер приобрести очень захотелось. Пора было научиться пользоваться и таковым не слишком гуманным предметом личной безопасности.

Выбрал Иноземцев самый большой и тяжелый – «лебель» 1874 года с откидным барабаном и целую коробку 11 миллиметровых патронов к нему присовокупил.

А потом несколько ночей подряд соседи не могли заснуть, ибо из подвала белоснежной лаборатории доносилась дьявольская канонада. Но никто не посмел подать жалобу или явиться к нему на порог с недовольствами.