Как и другие российские социал-демократы, он выступал против войны и требовал заключения мира. В обстановке военного времени такого рода публичные высказывания считались уголовным преступлением. В августе 1917 года англичане его арестовали за пропаганду «пораженческих взглядов» и посадили в тюрьму Брикстон. Но Троцкий его оттуда вызволил самым фантастическим образом.

После Октябрьской революции перепуганные иностранцы побежали из России. Однако англичанам перестали давать выездные визы. Троцкий объяснил, что никто из англичан, в том числе посол Джордж Бьюкенен, не сможет покинуть Россию. Когда возмущенные англичане требовали объяснить, на каком основании им не разрешают вернуться на родину, в наркомате издевательски отвечали: «Чтобы дать вам визу, нам нужно посоветоваться с Чичериным. Нет Чичерина — нет и визы».

3 января 1918 года англичане освободили Чичерина. Через несколько дней он вернулся в Россию. Считается, что Ленин призвал Георгия Васильевича в Наркомат иностранных дел, чтобы он исправил то, что натворил Троцкий. На самом деле Чичерин был нужен самому Троцкому. Чичерин тут же был назначен товарищем (заместителем) наркома и уже через несколько дней принял все дела в аппарате наркомата у Ивана Залкинда, который отправлялся полпредом в Швейцарию.

Для внутреннего употребления

Чичерин стал находкой для Троцкого. Георгий Васильевич прекрасно знал Европу, говорил на основных европейских языках и уже в солидном возрасте приступил к изучению древнееврейского и арабского языков. У него имелся опыт работы в Министерстве иностранных дел, он снял с Троцкого все заботы по Наркоминделу. Британский дипломат Роберт Брюс Локкарт называл Георгия Васильевича неутомимым и добросовестным тружеником, идеалистом, преданным делу.

Чичерину предоставили право решающего голоса в Совете народных комиссаров «в случае отсутствия Троцкого». 13 марта 1918 года, когда первый нарком по иностранным делам подал в отставку, Георгия Васильевича утвердили в должности «временного заместителя», а 30 мая назначили полноценным наркомом. Среди старых партийных товарищей это назначение вызвало недовольство — наркомы первого состава правительства были людьми с большим партийным весом. Но Ленин и Троцкий настояли на своем.

Троцкий на заседании ЦК сформулировал принцип управления советской внешней политикой: руководить дипломатией должен профессионал, специалист, не имеющий политического веса. И пояснил свою мысль: «Текущие дела может вести Чичерин, а политическое руководство должен взять на себя Ленин».

Партийная верхушка так и не избавится от несколько пренебрежительного и высокомерного отношения к Чичерину. Георгий Васильевич очень здраво судил о происходящем, но прислушивались к его мнению не всегда. Менее компетентные, но более авторитетные люди брали верх.

Чичерин, например, попытался помешать передаче Азербайджану спорных территорий — Карабаха и Нахичевани, где было большое армянское население. Чичерин считал, что надо обязательно учесть мнение Армении. Он словно чувствовал, что со временем из-за Карабаха вспыхнет настоящая война.

Но секретарь Закавказского крайкома Серго Орджоникидзе, один из самых влиятельных в партии людей, полагал, что эти территории следует отдать Азербайджану-эта республика важнее Армении. Орджоникидзе убедил Ленина, что «нельзя лавировать между сторонами, нужно поддержать одну из сторон определенно, в данном случае, конечно, Азербайджан с Турцией».

Турция потерпела поражение в Первой мировой войне, и ее судьбу определил Севрский договор 10 августа 1920 года. Турция принуждена была признать независимую Армению, а границу между Арменией и Турцией попросили провести третейского судью — президента Соединенных Штатов.