Игнатьев сообщил о переводе таких огромных сумм словно бы между прочем. Слегка забавляясь моим недоумением, Алексей Алексеевич сказал:

– Перевел сто, но двадцать миллионов мы потеряли. Пришлось отдать их банку в счет уплаты долгов.

– Простите мое невежество, но я никогда не имел дела с такими суммами, и со швейцарскими банками. Как мне потом получить деньги? – поинтересовался я.

– Все очень просто, – любезно сообщил граф. – Часть средств, что в Цюрихе, положены на предъявителя, я уже выписал чеки. В шести разных банках, чтобы не бросалось в глаза. В Берне деньги помещены в банковские ячейки. Для них потребуются пароли и специальные ключи, их я вам тоже отдам. Если хотите, напишу вам маленькую инструкцию – где и в каком банке, сумма, какие пароли.

– Буду вам очень признателен, – склонил я голову в поклоне. Потом полюбопытствовал: – Как вы все успели? Берн. Цюрих.

– Я дал поручение банку Лионский кредит, они сами все сделали, – пояснил граф. – Провели инкассации, арендовали, перевели. Везти самому сто миллионов франков глупо. Да, как вы и предлагали, я перевел франки в доллары. Не знаю, зачем это вам понадобилось, но коли вам нужны доллары, будут доллары.

А доллары мне нужны, потому что французская валюта в ближайшее время станет стоить не пять франков за доллар, а двадцать пять. И виноваты в этом будут сами французы. Вернее, их жадность.

– Скажите, а что вы знаете о проекте туннеля под Ла-Маншем? – поинтересовался вдруг граф.

– Насколько помню, о проекте говорили давно, едва ли не со времен Наполеона. Кажется, в прошлом веке, в восемьдесят первом году его даже начали копать, прокопали и с той, и с другой стороны, но через год проект забросили. Не то денег не хватило, не то возможностей. Не исключено, что англичане просто испугались. Для них Ла-Манш – естественный рубеж обороны, а лишившись его, они лишаются очень выгодного положения.

– А еще, уязвимости, – поправил меня граф. – Не забывайте, что три четверти продовольствия Британия получает извне, водным путем. Последняя война показала, как могут быть уязвимы водные коммуникации, если на них действуют вражеские подводные лодки.

Интересно, к чему он ведет? Неужели о постройке туннеля под проливом? Так его построят, дай бог памяти, в девяностые годы. Не то в девяносто третьем, не то в девяносто четвертом. Значит, через семьдесят с лишним лет.

– Я где-то читал, что с проектом туннеля очень активно выступал Конан Дойл, – вспомнил я очередную прочитанную книгу из серии ЖЗЛ.

– У сэра Артура репутация Кассандры, – усмехнулся Игнатьев. – Он вечно всех учит, его не слушают. Я читал в газетах его статьи. Планы огромные! Дескать, Великобритании нужно развивать собственное сельское хозяйство, чтобы не зависеть от поставок извне, значит, следует повышать тарифы. Он еще накануне войны уговаривал правительство Великобритании срочно строить туннель, а иначе немецкие подводные лодки примутся топить транспортные корабли. Сэр Артур именовал туннель «Дорогой жизни», и не иначе. И что в результате? От него отмахнулись, как от назойливой мухи. Министры сказали, что тарифы на продовольствие повышать нельзя, это подорвет сложившуюся экономическую цепочку, а адмиралы заявили, что ни одна нация в мире не станет нападать на торговые корабли, а с подводными лодками справиться не составит труда, их в Германии кот наплакал.