|
В один прекрасный день, который по праву вошел в историю, юный студент Кембриджа, а звали его Исаак Ньютон, поставил призму на пути луча света и наблюдал на противоположной стене яркое пятно, которое называл «разноцветным солнцем». Вообще-то молодой человек знал заранее, что произойдет, однако ему пришла в голову гениальная мысль: расположить вторую призму так, чтобы разноцветный луч проходил сквозь нее, в итоге радуга исчезла, а луч снова стал обычным. Именно тогда исследователь понял, что белый свет состоит из всех цветов спектра. Когда Ньютон опубликовал результаты своих научных изысканий, продолжавшихся целых тридцать восемь лет, его работа стала первым объяснением, как лучи определенного спектра преломляются под определенным углом. Меньше всего преломляется красный, а больше других — фиолетовый. В той же книге Ньютон перечислил и остальные пять цветов спектра, расположенные между красным и фиолетовым.
Много лет спустя представитель романтизма поэт Джон Ките обвинил Ньютона, что в тот роковой день ученый «уничтожил всю поэзию, заключенную в радуге, сведя все к цветам призматического спектра». Но цвет, так же как звук и запах, — это не более чем ответ нашего мозга на волны, коими пронизана Вселенная, так что за красоту, которую они видят вокруг, поэтам стоит поблагодарить себя, а вовсе не природу. Во время работы над этой книгой я как-то раз оказалась на вечеринке, и один из гостей со строгим видом пытал меня: а как насчет сквозного персонажа, потому что без этого в современной научно-популярной литературе не обойтись. Я призналась, что в моей книге нет сквозного персонажа, а позже поняла, что одним персонажем мне и не обойтись, у меня их много. Подобно призме, которая демонстрирует нам все многообразие волн разной длины, которые наш мозг интерпретирует как цвета, с историей каждого цвета связан свой спектр персонажей. Это люди, для которых цвета и краски стали навязчивой идеей: молодой самонадеянный ботаник Николя Жозеф Тьерри де Менонвилль, Исаак Ньютон, рассматривавший радугу в темной комнате, Сантьяго дела Круз, мечтавший о пурпурном цвете, Элиза Лукас, не позволившая вытеснить себя с рынка производства индиго в Каролине, Джеффри Бардон, благодаря которому аборигены создали целое направление в искусстве, изменившее судьбы многих людей. Большинство моих персонажей никогда не встречались друг с другом, даже на страницах книг, но я рада знакомству с ними и смею надеяться, вы тоже разделите мою радость.
ПрологПалитра
В старину все секреты принадлежали художнику, а теперь он и сам не знает, чем рисует. Уильям Холман Хант. Из послания Лондонскому обществу искусств
Чему я научился в школе искусств? Тому, что искусство — это процесс, а не результат. Харви Фирштейн. Цитата с выставки «Семейный альбом: Бруклинские коллекции», Бруклинский музей искусств, апрель 2001 года
Эта флорентийская тюрьма имела неофициальное название Стинке, то есть «вонючая», и здесь несостоятельные должники и политзаключенные могли сгинуть на несколько лет. Учреждение сие полностью оправдывало свое название летом, когда смрад становился невыносимым. То, о чем я вам расскажу, произошло именно летом. В середине XV века в одной из зловонных камер сидел за деревянным столом очередной узник. Слева от него лежала стопка исписанных листов, а справа — последняя страница рукописи. Должно быть, он остановился на минуту, прежде чем нарушить тюремные правила и сделать то, что запрещалось делать узникам Ватикана, а именно: поставить дату — 31 июля 1437 года — и написать постскриптум, извещающий потенциального читателя, что документ был создан в самом сердце зловещей тюрьмы. Нужно сказать, что впоследствии над этим постскриптумом долгие годы ломали головы те, кому в руки попадала эта удивительная книга. Это знаменитое сочинение Ченнино Ченнини, один из наиболее авторитетных трактатов по истории живописи среди составленных в позднее Средневековье, правда, издатель для него нашелся лишь через четыре столетия. |
