— Неделю тому назад приехала сюда. Женьке помогала в кое-каком деле, надо было одного типа прижать… Знаешь, некоторые люди думают, что если у них есть деньги, то им все позволено… Этот мерзавец, которого мы долго не могли вычислить, изнасиловал и чуть не убил жену одного нашего знакомого, очень хорошего человека. Мы не были подругами, просто я ее хорошо знала, она мне очень нравилась, понимаешь? Представляешь, они часто встречались, этот изверг был вхож в их дом, знал, что для того человека самым ценным в жизни является его жена, и чтобы сделать ему побольнее, очень хитрым образом привез эту женщину к себе на дачу и держал там почти неделю… Унижал, издевался… Крымов после того, как все было кончено, отдал этого гада на растерзание мужу… А что, правильно, я думаю, сделал. Другое дело, что теперь оба — и муж, и жена — почти инвалиды. Крымов нашел им хорошую клинику в Монтре, это в Швейцарии, где они оба и лечатся… Пока что без особого результата. Такая была пара… Не представляю, выкарабкаются они или нет.
— А что этот… преступник? Что с ним стало?
— Его больше нет, — спокойно ответила Земцова, устремив взгляд в пространство, явно вспоминая подробности этого тяжелого дела.
— Послушай, я думал, что Крымов избавил тебя от участия в подобных делах.
— Он здесь ни при чем, да и вообще, Денис, я всегда сама принимаю решения, чем мне заниматься или не заниматься. В этом же случае я просто не могла оставаться в стороне, хотя и понимала, что дело очень опасное… Ладно, проехали. Просто я желала тебе сказать, что я так устала, хочется поскорее отойти от всего этого кошмара…
Она вздохнула.
— Вот и все мои планы!
Тогда Денис, немного успокоенный тем, что Крымова здесь поблизости все-таки нет, расслабился. Краснея от собственной смелости, он произнес:
Юля просияла, догадываясь, куда он клонит.
— … голубку! — засмеялась Земцова.
— Ты приглашаешь меня в музей Марка Шагала! Денис, ты — замечательный! Да-да, конечно, я уже была там и видела его работу «Ной выпускает голубку из ковчега»… Но с удовольствием побываю там еще раз!
2
— Ты проходи, его нет дома… Я звонила ему на мобильный, он не отвечает. Значит, мой братец все-таки улетел в Ниццу…
Катя Сырова, двадцати двух лет, маленькая круглая шатенка в цветастом сарафане, включив свет в передней, пропустила вперед себя своего парня, Анатолия, в квартиру брата и заперла за собой дверь.
— Ну, вот мы и дома… — она сбросила с себя тесные, на зеркальных каблучках туфли. — Уфф… Ноги — гудят! Знаешь, Толик, хоть это и не моя квартира, все равно здесь я чувствую себя куда спокойнее, чем с предками, как ты понимаешь.
— А его точно нет дома?
Анатолий, худой высокий блондин во всем белом, переступая с ноги на ногу, нервно осматривал тесную прихожую.
— Говоришь, что мобильный его не отвечает. Ну и что? Он мог бы подключиться к роумингу… Это не показатель… Ты бы позвала его, а, Кать? А вдруг он дома?
— Ну, хорошо… — Она миролюбиво улыбнулась, показывая миленькие ямочки на румяных щеках. — Са-а-аша!
Потом, вдохнув побольше воздуха, снова позвала брата:
— Са-а-а-ша-а! Ау! Ты дома? Ну вот, — обращаясь к Анатолию, — говорю же — его нет. Мой братец домосед, большую часть времени проводит за компьютером. Но уж если его нет дома, значит, его нет и в Москве, я-то знаю… Ну, пошли…
Она схватила его за руку и потянула за собой, как теленка. Анатолий прижал девушку к стене и принялся целовать. |