– Безосновательны? – подняла голову Алана.

– Мне больно думать, сколько мучений ты перенесла из-за этого тирана, Николая I, – прижав ее к себе, сказал князь, – но часто зло, причиняемое человеком, не переживает его.

– О чем ты говоришь? – недоуменно спросила Алана. – Объясни… Я не понимаю…

– Тебя нельзя считать незаконнорожденной. Впрочем, даже если бы это было и так, уверяю тебя, для меня это не имело бы никакого значения.

– Но… брак моих родителей объявили незаконным, – возразила Алана.

– Это было одно из чудовищных, безумных деяний тирана, – ответил князь, – но двенадцать или тринадцать лет назад мой отец получил письмо от царя Александра II, в котором тот приглашал его вернуться в Россию. Он обещал, что отцу будут возвращены все земли, которыми он владел, и что он займет при дворе достойное место, которое в прошлом по праву занимали его предки. – Князь говорил медленно, не спуская глаз с Аланы. – В том же письме царь писал, что все преследования, которым подверглись Катиновские в предыдущей царствование, отменяются, а их жертвы будут вознаграждены за свои страдания. – Князь заметил, как по-новому засветились глаза Аланы, и мягко добавил: – Это значит, драгоценная моя, что брак твоих родителей был законным.

Алана вскрикнула от радости. Ее лицо осветилось внутренним светом.

– Неужели… неужели это правда?

– Уверяю тебя, – сказал князь.

– Если бы только папа знал, что ему не надо больше скрываться! Что никто не увезет от него маму!

– Прошлого не изменишь, – тихо произнес князь, – но будущее в наших руках.

И снова его губы коснулись ее губ. Алана ощутила, как много радости прибавилось к ее собственному чувству теперь, когда ей не надо была сражаться с самой собой. Все произошло с захватывающей дух скоростью.

На следующий день князь увез ее от пастора в Лондон. Они немедленно обвенчались в присутствии единственного свидетеля – управляющего князя. После свадьбы они сразу же отправились в Венецию.

Алана подозревала, что одной из причин подобной спешки было нежелание князя объясняться с леди Одель, но, несомненно, основным было его желание обладать ею.

Князь, как он сам признавался, всегда добивался того, чего хотел, не считаясь с затратами. Да дело было не только в его богатстве, а в идеальной организации всей его жизни и его стремлении сделать ее счастливой.

Не успела Алана подумать, что в своей одежде напоминает невесту-нищенку принца Кофетуа, как, словно по мановению волшебной палочки, у нее появились изысканнейшие туалеты и драгоценности, будто добытые из пещеры Аладпина.

После свадьбы личный поезд князя доставил их в Дувр. На его яхте они пересекли канал. Во время путешествия по Европе, снова в его личном поезде, они были окружены такой роскошью, что Алане казалось, она попала в сказку. "Я сплю! Этого не может быть!" – по сотни раз на день повторяла себе Алана, но, чувствуя на своих плечах руки князя, а на губах – его поцелуи, убеждалась в реальности происходящего.

Венеция не обманула ее ожиданий. Они приехали туда вечером и ужинали в комнате, каждая вещь в которой дышала историей. Но Алана не могла ни о чем думать, ощущая на себе взгляд князя, слыша его голос, отзывавшийся в ней небесной музыкой.

Ночью он был очень нежен, и она познала в его объятиях новые ощущения, о существовании которых даже не подозревала. Она уснула, крепко держась за него, словно боялась, что он исчезнет с приходом утра. Но когда песня гондольеров разбудила ее, он все еще лежал рядом с ней, а за портьерами, сквозь которые пробивались первые лучи солнца, простиралась Венеция.