Туманов потащил обессилевших спутниц в ближайший супермаркет (Дина жаловалась на «невыносимую мигрень», Алиса требовала лимон). В зале с полупустыми полками сунул под нос добродушному охраннику корочки «Сибеко», молча кивнул на дверь «посторонним вход воспрещен». Тот пожал плечами: давай, но по-быстрому. Поспешно прошли черными ходами, выбрались в П-образный дворик. На торце ближайшей пятиэтажки разгружалась импортная фура – бомжеватые дядьки таскали трехпудовые мешки с мукой.

– Куда?.. – дернулся было пузан, накручивающий на палец массивную цепь с ключами.

– Ревизия в пищеблок! – рыкнул Туманов.

Покуда лабазник допер, что его сомнения правомерны, а пищеблок – это за углом, Туманов провел свою компанию по прежней цепочке – черный ход, склад, администрация, торговый зал – и, подмигнув хорошенькой девчушке, сидящей на крупах, покинул бакалею. Житейская мудрость подсказывала – сделанного мало. За углом магазина в моторе директорского «рафика» ковырялся щегольски одетый парень. Туманов мысленно прикинул: если это авто подставное, то его хозяева – гении похлеще Дали.

– На площадь Маркса, сиюминутно, – возвестил он в открытое «забрало».

Щеголь постучал перстнем по лбу:

– Охренел, дядя? Крыша прохудилась?

– Понял, – не стал ругаться Туманов. – Для тебя три «косаря» не деньги.

– Момент, дядя, – пижон вздрогнул. Судорожно закрутил свечу. – Прошу в салон. Раз, два и готов.

– Ты Гагарин, я Титов, – хихикнула Алиса.

Объехав дважды вокруг площади, пересели на шуструю «копейку» с кемеровскими номерами и вернулись обратно. Пешком дошли до гостиницы «Уют» – четырехэтажного серо-кирпичного здания на окраине Горского жилмассива.

– Номер чистый, опрятный, с двумя комнатами, – высказал Туманов свои пожелания морщинистому служителю с двумя пальцами на правой руке.

– Нет номеров, – печально вымолвил беспалый, отрываясь от газеты.

– Не гневи бога, голубчик, – Туманов выложил на стойку стодолларовую купюру. – А сейчас есть?

– Сейчас есть, – служитель двумя перстами прибрал денежку и виртуозно сложил ее вчетверо. После чего она куда-то пропала.

– Ловко, – восхитилась Алиса. – Научите?

– Если папа с мамой разрешат, – «портье» едва заметно улыбнулся. – Ваш номер 314-й – на третьем этаже, по коридору направо. Номер люкс. Холодная вода идет рывками, о горячей забыли. Не хотите – не берите. Оплата – две тысячи.

– В час? – ядовито уточнила Дина.

– В сутки, – служитель стер с лица улыбку. – Для нежелающих регистрироваться – льготный тариф. Двойной.

Придя в номер, Алиса выложила во всеуслышание, что подобным закоренелым мздоимцам она будет делать «колумбийские галстуки», а потом развешивать для просушки на всех телеграфных столбах, чтобы знали. После этого, утробно ворча, ушла принимать холодный душ рывками, а Туманов разрезал пакет.

Под целлофановой оберткой действительно скрывалась книга. Возможно, оригинал когда-то и имел ценность, но данный предмет относился лишь к его перепечатке. Пусть и полиграфически безупречный, выполненный на хорошем оборудовании, но всего лишь копия.

Старославянский текст чередовался с греческими пояснениями. Оба ни о чем не говорили. Картинки, выполненные в духе древнего богомаза, изображали то сценки смертоубийства, то какие-то бытовые мотивы – с собаками, кошками и коровами, с чугунками на огне.