Высокий благообразный мужчина с ярко выраженным носом, одетый в байковый халат, сидел, развалившись, на диване в просторной гостиной и потягивал пиво из горлышка. Был вечер выходного дня. Одиннадцать часов, пора спать. Его не покидала мысль о том, что страшно не хотелось на работу — снова кем-то руководить, печься о благосостоянии граждан. Вспомнилось, как на первом курсе в техническом вузе он с друзьями прогуливал лекции, а бывало, по нескольку дней не появлялся на занятиях. И вроде все законно — бежишь спозаранку на станцию переливания крови, сдаешь свои кровные пол-литра, взамен получаешь печенюшку с чашкой чая, какую-то мелкую денежку и справку-освобождение на три дня, которой радовались, как дети.

Эх, время было… А сейчас попробуй не приди на работу — мигом телефон оборвут. Вздохнув, он потянулся за пультом к журнальному столику. Выплеснулось пиво из бутылки — вот черт, придется тапки надевать, ведь домработница только утром придет.

По рекордно плоскому телевизору показывали какую-то ерунду, он переключился на новости. Слушал в полудреме, прикрыв глаза, как «тень президента РФ» снова выступает в присутственном месте, требует что-то сделать, навести порядок в отрасли, а по выполнении доложить. Молодец, неплохо исполняет роль Президента России. Снова что-то взрывалось на Ближнем Востоке, в заключение — рубрика «Примерно о погоде». Особых ужасов не предрекали, дождливо, тепло, погода в этот год в Сибири какая-то не «октябрятская»…

Ящик незатейливо бубнил, телезритель сладко подремывал. Вздрогнул, когда за спиной открылась дверь из спальни, прошлепали тапки — супруга Ольга Вениаминовна проследовала в туалет. По-хорошему, ему тоже следовало отправиться в спальню, но он не спешил. Ольга Вениаминовна вчера взбрыкнула в сердцах: мол, краткость, конечно, сестра таланта, но не в интимных отношениях. Не может ли он в этой связи как-то пересмотреть свое поведение в постели? А если трудно, то почему бы не сходить к врачу? Обидела, в общем, человека, который старался.

Выпитому пиву на месте не сиделось, и возникло стойкое желание навестить уборную. Притяжение дивана было агрессивно, но он преодолел его, сунул ноги в тапки, доковылял до туалета, расположенного в задней части гостиной — между спальней и лестницей на второй этаж (квартира в доме на Депутатской была довольно скромной, всего 260 «квадратов»), попытался проникнуть внутрь. Дверь оказалась запертой.

— Дорогая, ты еще здесь? — расстроился он.

— Здесь, дорогой, — отозвалась жена.

— Не пустишь?

— Не пущу, Викентий, — с натугой отозвалась Ольга Вениаминовна. — Боюсь, дорогой, этот Боливар не выдержит нас двоих…

У супруги было бесхитростное чувство юмора. Временами оно бесило. Пришлось дожидаться, пока та покинет помещение. Тащиться в санузел на второй этаж мужчине не хотелось — долог и тернист был путь, всякое могло по дороге случиться. Чтобы легче терпелось, он начал нарезать круги вокруг молодцеватой пальмы в кадушке, подпрыгивал, дул на ладони, бормотал: «Надо меньше пить…»

— Викентий, ты чем там занимаешься? — строго поинтересовалась с горшка Ольга Вениаминовна — у нее был острый слух и меткий глаз.

— Физкультурой, — буркнул он.

— А-а, ну, давай, давай. Лишь бы не рукоблудием… — добавила потише, но мужчина тоже на слух не жаловался.