Главный конюший принцессы, Луи де Монбрен, влюбился в свою госпожу с первого взгляда и сделал все, чтобы придать её двору ещё больше величия.

Кроме того, у Полины были две привлекательные и остроумные молоденькие фрейлины — не считая почтённой Dame d'Honneur, с которой Полина не общалась, находя её невыносимо скучной.

Была у принцессы и lectrice — чтица, читавшая ей вслух. Эту должность исправляла мадемуазель Милль, образованная и приятная женщина, автор известных в то время исторических романов.

Если вспомнить ещё личного врача, личного аптекаря, секретаря, двух священников, каптенармуса повара, то мы увидим, что принцесса жила с истинно королевской роскошью, а особняк Шаро был постоянно полон людьми.

Однако блестящее положение не мешало принцессе постоянно попадать в неприятности и давать пищу для толков. И двор, и сам Наполеон жили в постоянном беспокойстве: что она ещё придумает?

— Так что же ты натворила на этот раз? — поинтересовался Аксель.

— Я — ничего, но эти сплетницы готовы и из мухи раздуть слона!

— Что же им не нравится?

— Эти мерзавки, осмеливающиеся обсуждать моё поведение — я уверена, что здесь не обошлось без этой гадюки мадам де Контад, — заявляют, что будто бы неприлично позволять слуге-негру носить меня на руках в ванну и из ванны.

Граф улыбнулся.

Такие разговоры в салонах он уже слышал неоднократно. Дамы при этом закатывали глаза и всячески изображали праведное негодование; но граф не сомневался, что они млеют от восторга, представляя себе обнажённую женщину в руках могучего чернокожего, африканца.

Однако сам граф знал, что Полина далеко не так испорчена, как хотелось бы её завистницам — ей просто нравится контраст её молочно-белой кожи с чёрной кожей негра.

— Я вовсе не вижу в нём мужчину, — продолжала Полина. — Может быть, им не нравится, что он молод и не женат? Что ж, это легко исправить!

Граф промолчал.

— Пусть женится на какой-нибудь из моих кухарок! — продолжала Полина. — Я сейчас же позову Поля и объявлю ему свою волю!

— А если девушка не захочет? — спросил граф.

— Пусть делает, что ей говорят, или я её уволю! — отрезала принцесса.

&mda