Начиная с цели утолить голод, когда далекий, едва уловимый запах создает представление о насыщении, кончая самыми благородными и высокими целями человека в его общественной жизни — все процессы поведения подчинены законам «рефлекса цели».

А сами законы? Что есть они? Как располагаются в нервной материи процессы постановки и достижения цели? И, наконец, откуда черпается огромная подчас энергия, необходимая для них?

Десять лет прошло со дня моей последней беседы с академиком Анохиным. На большинство этих вопросов исчерпывающего ответа все еще нет…

Нет нужды говорить о роли «рефлекса цели» для человека — мы все это знаем, хотя и не употребляем научных терминов. Мы все это видели в героике военных лет, в подвигах разведчиков, в поступках десятков тысяч людей, отдавших свою жизнь за единственную цель — победу Родины.

А первый человек в космосе… Что испытывал он, первый из людей, выстреленный в космическое пространство?

Страшная, невообразимая отдаленность от Земли, полное, безграничное одиночество. Земля, которую он видит в не представляемом прежде свете и цвете. Люди, которых он лишен. Одиночество, жуткое, непереносимое…

Время тянется бесконечно долго, нет ничего привычного, к чему стремится душа. Какая сила воли нужна, чтобы не сойти с ума!

Ни у Гагарина — первого, — ни у всех, кто последовал за ним, психических нарушений не наблюдалось. Сыграла роль огромность цели, чувство ответственности перед человечеством. Масштабы задачи стали тем противовесом, который не просто уравнял отрицательные влияния на психику, но и значительно перевесил их.

Физиологи давно уже знали, что один и тот же процесс в организме может протекать по-разному, в зависимости от психического состояния человека, от силы процессов высшей нервной деятельности. Можно вскрикнуть от самой маленькой неожиданной боли, а можно долго, очень долго не реагировать на сильнейшую боль, если ее необходимо перенести ради высокой цели. Не вскрикнуть, не дернуться, ничего не сказать…

Откуда берется у человека та колоссальная энергия, которая позволяет ему преодолеть боль, пренебречь опасностью? Где находится энергетическая база, питающая высшие отделы мозга при сильнейших раздражениях? «Источником силы для корковых клеток» Павлов называл эмоции. Но какова физиологическая основа этой «силы»?

«Электростанция» мозга

Когда Вильям Гарвей открыл кровообращение, ученый мир долгие годы не признавал его. Та же участь постигла и открытие Пастером микробов — возбудителей инфекционных болезней. И Гарвей и Пастер не были исключением — такова судьба многих научных открытий.

Но случается и другая крайность: новым прозрением пытаются объяснить все непонятные до того явления. Открытие приобретает «универсальный» характер, на разработку его набрасывается множество ученых, ему придается чрезмерное значение; потом страсти затихают и все становится на свое место. Открытие оказывается действительно крупным, но далеко не ко всему применимым.

Так увлеченно, в течение нескольких лет, нейрофизиологи разных стран пытались объяснить множество процессов высшей нервной деятельности с помощью открытия Хоренса Мегуна и Джузеппе Моруцци. Постепенно разлив кончился, река вошла в свои берега; открытие Мегуна и Моруцци, не будучи универсальным, положило однако начало новому разделу нейрофизиологии.

…Кошка.