Все эти — и многие другие — эпизоды, приведены в недавно вышедшей книге „Специально на субботний вечер“ американского публициста Роберта Черчилла. Автор перечисляет их под один рефрен: где, кроме Америки, это могло случиться?!»

Привычка хвататься за оружие… А почему бы и нет, если его можно купить так же просто, как коробок спичек!

Только в Америке? Не знаю. Точно знаю: в социалистических странах — невозможно…

Далеко я отвлеклась от темы? Да нет, не так уж далеко! Это отступление — для того, чтобы сказать: руки долой с кнопки! И саму угрожающую кнопку — тоже долой!

Кибернетика должна служить человечеству; облагораживать, а не «озверять»; она — для процветания и прогресса, как и всякая другая наука, только с большими возможностями и с более страшным потенциальным отрицательным знаком.

…Кто бы мог подумать еще так недавно, что физиология — тишайшая, наибезвреднейшая из всех наук, произведет такой переполох на планете?! А все потому, что она — изначальный «ген» кибернетики.

В тридцатых годах Артур Розенблют — мексиканский физиолог и сотрудник У. Б. Кеннона, автора теории гомеостаза, — создал методологический семинар. Здесь собрались представители разных наук, и стремление Винера знать все о науке вообще, во всяких ее обличьях, привело и его в эту необычную компанию. Он давно был убежден, что наука, на сколько бы веток и веточек она ни разделялась, есть единое древо, и рубежи, проложенные между разными отраслями, — искусственные рубежи. Эти рубежи, считал Винер, создатели того хаоса, который нас окружает и в котором ученые, прежде всего математики, обязаны найти скрытый порядок. И тогда «соседи» не станут дублировать друг друга, тратить уйму средств и драгоценной научной мысли на открытие давно уже открытых велосипедов, о которых они, однако, не осведомлены.

Попав на семинар, в мир физиологии, биологии, медицины, Винер впервые начал обдумывать синтетический подход к общим проблемам современной науки.

Собственно, тут и была зачата кибернетика.

В течение десяти лет последующей дружбы и работы с Розенблютом Винер пытался ликвидировать так называемые «ничейные территории» в науке — области, оставшиеся «пустыми» между сложившимися уже отраслями различных знаний.

И Винер, и Розенблют соглашались с тем, что узкая специализация — бедствие для развития науки. Не физик, а физик-акустик, не врач — а врач-кардиолог, не географ — а географ-полярник, не биолог — а специалист по жесткокрылым… Досконально зная свою область, узкую, как пенал, такой специалист не интересуется тем, что делается «в соседней комнате».

Говорят, что именно научно-техническая революция привела к такой узости в специализации, поскольку количество информации стало необъятным, и «нельзя объять необъятное».

Кибернетика «поломала» это. Ее авторы к такой «поломке» и стремились.

Уже нельзя сейчас представить себе, скажем, хирурга-кардиолога, не имеющего знаний из физики, химии, математики, электроники и многого другого. Или терапевта, не понимающего принципы работы ЭВМ, из которой он черпает диагнозы своих больных. «Соседние комнаты» из изолированных — стали смежными, и несмотря на действительно чудовищно большой и все растущий поток информации, работать приходится «в двух комнатах» сразу.