Я взял и непонимающе уставился на тень, ожидая пояснений. И они не заставили себя ждать.

— Воздух здесь не самый хороший. Он весь пропитан ложным светом, опасным для всех, кроме хаоситов. Если долго дышать им, можно потерять разум.

Осмотревшись вокруг, я понял, что почти все следуют этому правилу. Почти. Вокруг были люди и без медных масок, и все они выглядели счастливыми. Слишком счастливыми, как для домена, находящегося в осаде.

— Ты часто бывала здесь раньше? — спросил я у девушки.

— Не очень. Здесь не любят таких, как я. Впрочем, пустотников не любят нигде…

Медные дома, враставшие в платформу, по которой мы шли, слегка расплывались. Горевший в окнах свет казался живым огнём, будто весь город утопал в пожаре. Или скорее в солнечном свете, лившемся отовсюду, кроме чёрного потолка над нашими головами.

Сверху не переставая, лился светящийся дождь. Но в солнечных каплях не было воды, и стихийный контроль не оказывал на них никакого влияния.

Второе, что бросилось мне в глаза, была крайне запутанная логистика. Ни круговые дорожки у Стержня, ни широкие улицы доменов Света, Смерти и Знаний не нашли здесь места. Уже по одному этому я готов был поверить в безраздельную власть стихии Хаоса над этой локацией.

— Как ты здесь ориентируешься? — спросил я у своей спутницы.

— С трудом, — с улыбкой ответила тень. Затем она свернула на совсем крохотную улочку-подворотню, по которой даже по одиночке было непросто пройти.

Складывалось ощущение, будто мы заблудились. Но свернув ещё дважды, поднявшись по какой-то лестнице и миновав медный мостик, собранный из сложенных на двух трубах доскок, мы оказались у широкой площади под большими часами, рассчитанными на тридцать шесть делений.

Как и всюду — всё здесь горело живым светом.

По левую руку расположилась ещё одна горящая неестественно жёлтым огнём мельница, и я не удержался от того, чтобы прикоснуться к языкам пламени. Никакого жара от них не шло, но перед глазами выскочило сообщение.

Заражение стихией хаоса — 2%

Заражение стихией света — 1%

— Заражение светом? Это как? — спросил я у своей проводницы.

— Не делай так больше, — насупилась девушка. — Я же говорила, это не настоящий свет. Если больше не будешь трогать его, заражение пропадет.

— А что, если нет?

Ласка взглядом указала на валявшегося неподалёку мужчину, блаженно уставившегося в черное небо Подземья.

Ради любопытства я спросил у него:

— Мужик, с тобой всё в порядке?

— Я.. вижу щупальца ангелов. Свет входит в меня.. я в раю, братишка… есть выпить?

— Это точно стихийное заражение? — с сомнением спросил я у Ласки, но та лишь пожала плечами.

Миновав небольшую платформу за мостиком, мы оказались на большой площади, забитой людьми. Здесь было не так тесно, но разумных оказалось настолько много, что приходилось протискиваться среди них.

Рынок.. стихийный рынок, вот что это. Нечто вроде барахолки, хотя торговали здесь и едой. Я едва ли не впервые увидел местные деньги — золотистые кругляшки, как и всё вокруг сверкавшее солнечным светом.

В академии в деньгах я не нуждался, хоть и слышал про башни снабжения, где эти самые деньги можно было тратить. Но зачем, если всё необходимое для жизни безо всякой платы несли крысы по первому же зову?

— Одна слеза за буханку грибного хлеба? Да вы озверели!!

— Не хочешь — не плати. Кто ж заставляет-то?

— Как будто у нас есть выбор…

— Выбор есть всегда, господин. На окраинах гниют бесхозные туши чихар.

— Ах ты мразь! Сейчас сам пойдёшь на консервы!

Я остановился, глядя на перепалку парня в мантии академии с символикой солнца башни света, и деда с безумным взглядом и печатью хаоса — из круга и стремящихся наружу стрелок.