— О! Ты мне принесешь козий помет и скажешь, что это чудо.

Пошутив, Шушана высыпает жемчуг на сукно и сортирует его при помощи серебряного шпателя.

Три пары глаз, не отрываясь, следят за движениями рук моего друга, можно подумать, что здесь, на этом столе, решается их судьба.

Что до меня, то я восхищен великолепной окраской жемчужин самых разных размеров. Собранные вместе, они оттеняют одна другую, кажется, что все они правильной формы и блеск их дробится.

Однако начинается хладнокровный отбор, сперва откладываются в сторону круглые, затем «бутоны» и, наконец, «барокко». Одним движением сита отбракована дугга — россыпь мелких жемчужин, из которых жители Востока изготовляют кухол, служащий для ухода за веками и нанесения теней.

Потом я приобщаюсь к процессу взвешивания, расчетов, и вот мнение о жемчуге составлено, и Шушана задает вопрос:

— Кам? (Сколько?)

— Двадцать тысяч рупий, — отвечает накуда. Это приблизительно две тысячи фунтов стерлингов.

— Сто фунтов, — произносит бесстрастным тоном Шушана.

Начинается торг, разница между спросом и предложением колеблется от двух тысяч до ста!

После двух часов стороны едва продвинулись, накуда снизил цену до тысячи пятисот фунтов, а Шушана остановился на трехстах. Есть надежда. Но тут в дело вступает посредник.

Он набрасывает свой развернутый тюрбан на руку продавца, и две ладони, скрывшиеся под тканью, ведут безмолвный разговор. Вот его шифр: если собеседник берется за один палец, это означает: 1 —10 —100 — 1000 и т. д.; если он дотрагивается до двух пальцев, это означает: 2 — 20 — 200 и так далее — до десяти.

Понятно, что этим способом можно сообщить любые числа, но с точностью до десятков, однако обсуждаемая цена подсказывает обоим, идет ли речь о сотнях, тысячах или десятках тысяч.

При помощи жестов клиент протестует, делает контрпредложения, в свою очередь, касаясь пальцев посредника, и это продолжается в течение получаса.

Тогда посредник, получив тайное предложение, вступает в подобную дискуссию уже с покупателем.

Наконец, когда ему кажется, что устраивающая всех сумма найдена, продавец и покупатель призывают его в судьи.

Он берет руку покупателя и силой вкладывает его ладонь в ладонь продавца.

— Скажи: «Я продаю».

Вначале тот отказывается, ломается, но в конце концов произносит сакраментальные слова. Сделка заключена; посредник объявляет определенную им цену. И с обеих сторон тут же обрушиваются проклятья.

Продавец:

— Ты отнял у меня состояние, ты вор, Бог покарает тебя — и т. п.

Покупатель:

— Безумец, ты разорил меня, быть тебе в аду из-за твоих услуг — и т. п.

Нередко на бесстрастного посредника сыплются удары. Таков обычай. Но все это не более чем театр; как только продавец уходит, посредник заливается хохотом, потирая руки:

— На сей раз я облапошил этого старого скрягу, можешь дать мне хорошее вознаграждение — и т. д.

Через минуту он отправляется в кофейню, где его поджидает накуда. Следует очередной взрыв хохота:

— Ты видел, как я перехитрил этого несчастного еврея, он не хотел платить больше четырехсот фунтов, а, между нами говоря, твой жемчуг большего и не стоит, говорю это по-дружески, но я вытянул из него шестьсот.

За подобные услуги посредник получает один процент от стоимости партии жемчуга, и ни одна сделка не обходится без его участия. У Шушана есть постоянный посредник, благодаря которому он проворачивает удачные дела. Это великое искусство — создать у каждого впечатление, будто он обманывает противную сторону.

Тут присутствуют и несколько покупателей, живущих в здешних местах, они перепродают жемчуг тем, кто, как и Шушана, приезжает из Европы.