По нашему сценарию, первоначальный взрыв гигантской кометы убил Марс, обрушив на него феноменальный поток импактов. Но остатки огромного роя осколков – большинство из них, как мы полагаем – не попали в красную планету и продолжили путешествие на высокой скорости по изначальной орбите кометы. Поскольку это была орбита, глубоко врезающаяся в земную (с близким к Солнцу перигелием и афелием за Юпитером), нас не удивило бы, если бы осколки сыпались на Землю на протяжении нескольких последующих тысячелетий, но не убили ее, как Марс, а вызвали лишь глубокие и драматические изменения на ней.

ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ

Порой позволительно строить предположения, и мы предлагаем нижеследующее не более чем безвредное предположение, призванное заинтриговать. Это всего лишь продукт нашего воображения, которое разыгрывается каждый раз, когда мы снова смотрим на изображение «лица» на Марсе и на геометрические структуры, которые представляются целенаправленно расположенными вокруг него на Сидо-нийской равнине.

Математика здесь похожа на послание.

Необычная ее связь с Гизой и Теотиуаканом не кажутся случайными.

Игры же с широтами во всех трех случаях воспринимаются как работа одного и того же проектировщика.

И последнее, но не менее важное: некоторые структуры Сидонии расположены в непосредственной близости от импактных кратеров или даже внутри них, включая, например, целую пирамиду, не заваленную выбросом и совершенно не поврежденную, стоящую на самом краю кратера. Подобные аномалии подсказывают, что эти памятники должны были быть сооружены после последнего марсианского катаклизма, а не до него.

Наша догадка: Сидония на самом деле представляет собой своеобразный «сигнал» – не радиопередачу, предназначенную для всей вселенной, а весьма специфический направленный луч, передающий послание, предназначенное исключительно для человечества.

Дабы понять это послание, нам еще предстоит переучиваться.

Мы должны получить возможность взглянуть на Марс с близкого расстояния, а для этого необходима более передовая технология. Мы также должны обладать разумом и непредубежденностью, умением видеть и скромностью, чтобы согласиться с тем, что и мертвая планета может многое рассказать нам.

Короче говоря, человечество должно иметь возможность видеть Сидонию, понять, что она собой представляет, и действовать в соответствии с тем, что она может сказать нам.

Кто мог додуматься до такого послания? И как этот кто-то мог передать его столь своеобразным «архитектурно-геометрическим кодом», который позже обернется на Земле пирамидами и Великим Сфинксом Гизы и другими земными чудесами, вроде Сто-унхенджа и Теотиуакана?

Возможно ли, что строители Сидонии ухитрились также оказать свое влияние на ранние цивилизации Земли? Не оказались ли они каким-то образом здесь, быть может, на протяжении темнейшей ночи предыстории или даже задолго до «Потопа»? Не объясняет ли это, почему кажется, что томительная и мучительная «память» о Сидонии отразилась на плане комплекса в Гизе, и почему не только Сфинкс, но и выросший вокруг него арабский город Каир получили названия, означающие «Марс»?

И, наконец, что можно сказать о содержании «послания Сидонии»?

Мы руководствуемся лишь нашим инстинктом и полагаем, что содержание несет предостережение о том, что и Землю ожидает, подобно Марсу, роковой конец, если только мы не примем меры, чтобы предотвратить его.