|
Той же Захарей Ляпунов да Федор Хомутов на Лобное место выехаша и з своими советники завопиша на Лобном месте, чтоб отставить царя Василья. К их же совету присташа многие воры, и вся Москва, и внидоша во град, и бояр взяша, и патриарха Ермогена насильством, и ведоша за Москву реку к Серпуховским воротам, и начаша вопити, чтоб царя Василья отставити. Патриарх же Ермоген укрепляше их (в верности царю. — А. Б.) и заклинаше. Они же отнюдь не уклоняхусь и на том положиша, что свести с царства царя Василья. Бояре же немногие постояху за него, и те тут же уклонишась. Царь же Василей, седя на царстве своем, многие беды прия, и позор, и лай. Напоследи же от своих сродник прия конечное бесчестие. Свояк же ево, боярин князь Иван Михайлович Воротынской, пойде в город с теми заводчики, и царя Василья и царицу сведоша с престола, и отвезоша его на старой двор. Патриарх же тут Ермоген, не дожидався на него злово совету, пойде в город. Царства же его бысть 4 лета и 3 месяцы.
236. О постриганье царя Василья. По сведении ж царя Василья начаша бояре владети и начаша посылать к тушинским, чтоб оне Тушинсково вора своего поймали: «Мы де уж царя Василья с царства ссадили». Тушинские ж люди, оставя Бога, и Пречистую Богородицу, и государево крестное целование, отъехаша с Москвы и служиша неведомо кому; и те посмеяшеся московским людем, и позоряху их, и глаголаху им: «Что вы не помните государева крестново целования, царя своего с царства осадили! А нам де за своево помереть». Они же посрамлены отъехаша и приехав в город сказаша бояром и всем людем. Они же в недоумении быша. Наутрие ж те же умыслиша и взяв ис Чудова монастыря священников и дьяконов приехаша ко царю Василью на старой двор, начаша ево постригати (в монахи. — А. Б.). Он же противу вопросов на постригании ответу не даяше и глаголаше им: «Несть моево желания и обещания к постриганью». Выступи ж из них единой заводчик, князь Василей Тюфякин. Той же за нево отвещашеся, и тако его постригоша, и отвезоша ево в Чудов монастырь. Царицу ж его тако ж неволею постригоша в Вознесенском монастыре. Патриарх же Ермоген вельми о том оскорбися: царя ж Василья нарицаше мирским имянем, царем, а тово князь Василья (Тюфякина. — А Б.) проклинаше и называше его иноком. Царица ж також на постригании ответу не даяше.
(Извещенный о свержении Шуйского, к Москве подошел с воинством гетман Жолкевский.)
238. О избирании королевичеве на царство. На Москве ж бояре и вси людие московские, не сослався з городами, изобраша на Московское государство литовского королевича Владислава. И приидоша к патриарху Ермогену, и возвестиша ему, что изобрели на Московское государство королевича Владислава. Патриарх же Ермоген им з запрещением глаголаше: «Аще будет креститься и будет в православной християнской вере — и аз вас благословляю. Аще будет не креститься — то нарушение будет всему Московскому государству и православной християнской вере, да не буди на вас наше благословение». Бояре же послаша к етману о съезде; етман же нача с ними съезжатись и говорити о королевиче Владиславе. И на том уговоришась, что им королевича на царство Московское дати, и ему креститися в православную христианскую веру. Етман же Желтовский говорил московским людям, что «даст де король на царство сына своего Владислава, а о крещенье де пошлите бити челом королю послов». Патриарх же Ермоген укрепляше их, чтоб отнюдь без крещенья на царство его не сажали. И о том укрепишася и записи на том написаша, что дати им королевича на Московское государство, а литве в Москву не входити: стоять етману Желковскому с литовскими людьми в Новом девиче монастыре, а иным полковником стоять в Можайску. И на том укрепишася и крест целовали им всею Москвою. Етман же прииде и ста в Новом девиче монастыре.
239. О приходе к патриарху Михаила Салтыкова с товарищи. Приидоша во град те враги богоотметники Михайло Салтыков да князь Василей Масальской с товарыщи (сторонники Лжедмитрия П. |
