Остановившись возле клетчатой стены, она поманила к себе Егора.

– Глянь ка туда.

Из стены выдвинулась штуковина, напоминающая бинокль. Мальчик приник к окулярам. Взору его открылся огромный зал. Людей в нем не было, но само помещение потрясало. Высоченный сводчатый потолок с золоченой лепниной и яркой цветной росписью, колонны из мрамора столь благородного, что, казалось, будто они источают матово белое сияние. В просветах между колоннами – портреты рыцарей и каких то важных вельмож в богатых старинных одеждах. С ними соседствовали оружие и штандарты. Пол прихотливым орнаментом наборного паркета поблескивал под хрустальными люстрами, которые свисали с потолка на массивных золоченых цепях. Ближе к задней стене пол несколькими ступенями переходил в помост с настоящим троном – без сомнения, царским или королевским.

– Эт то что, музей? – заикаясь, пролепетал мальчик.

Вместо ответа ему зажали ладонью рот. Девочка тихо зашептала что то на ухо Белке. Та, выслушав, почти бесшумно цвиркнула и, кинув злобный взгляд на мальчика, побежала дальше. Егор и Зоя последовали за ней.

Этот коридор тянулся, изгибался, вновь выпрямлялся. Клетка на обоях незаметно сменилась ядовито зеленого цвета горохом, от которого у Егора зарябило в глазах и даже голова начала кружиться. Скажи ему кто нибудь раньше, что горошины, да еще не настоящие, а нарисованные, могут быть такими зловредными, не поверил бы.

– Да кончатся они когда то? – наконец прошептал он в сердцах.

– Заткнись, – коротко шикнула Зоя.

Коридор очередной раз изогнулся круто, и до того внезапно, что не ожидавший поворота мальчик едва не отдавил Белке хвост. Обернувшись, она оттопырила угол нижней губы, продемонстрировав ему остренький белый клык.

– Извини, я нечаянно, – покаянно промямлил он.

– То то же, – прошелестело в ответ. – И в следующий раз будь любезен называть меня на «вы».

– Простите, – совсем стушевался Егор.

Больше он добавить ничего не успел. Зоя опять зажала ему рот.

– Сколько раз повторять! Молчи! – выдохнула она ему в самое ухо.

Она вновь извлекла из стены причудливое оптическое приспособление, очень похожее на первое, разве что окуляры были поменьше, и жестом велела Егору смотреть.

На сей раз он увидел помещение гораздо более скромных размеров. По стенам с деревянными панелями стояли книжные шкафы, плотно уставленные толстыми фолиантами с кожаными корешками, на которых сияло золотое тиснение. Простенки между шкафами украшали старинные гравюры – черно белые и цветные, запечатлевшие сценки совершенно незнакомой Егору жизни. Взгляд его приковала прекрасная всадница в длинном платье верхом на белоснежном коне. У окна, задрапированного тяжелыми гардинами из бордового бархата, стоял монументальный письменный стол красного дерева с ножками в виде львиных лап. Оскалившаяся голова царя зверей выглядывала из под столешницы со старинным письменным прибором в две хрустальные чернильницы на подставке; бронзовой настольной лампой с массивным основанием и матовым круглым абажуром, увенчивающим высокую штангу в форме ствола, по которому хищно вилась змея, простиравшая свой смертоносный язык к источнику света; и современным компьютером с огромным плоским монитором.

«Ну точно какой то дворец музей, а здесь, наверное, кабинет директора, – заключил мальчик. – Только почему Зое кажется, что она показала мне что то невероятное? Думает, я музеев не видел? Да сколько угодно. Правда, не высоко над землей, как этот. И не в современном здании…»

Дверь в кабинет неожиданно распахнулась, прервав размышления Егора. По узорчатому ковру, сплошь покрывавшему пол кабинета, быстрыми шагами прошел мужчина. Усевшись в кресло возле стола, он сосредоточенно уставился на экран.