|
Поскольку близких родственников в Англии у меня не осталось, я с радостью согласилась. Четвертый Девонширский полк стоял в Дарджилинге. Именно там муж подруги и представил меня Гарольду. Потом тот признался, что влюбился в меня с первого взгляда, однако, несмотря на это, предложение он сделал только через полтора года после знакомства. Как вы, должно быть, помните, доктор Уотсон, Гарольд – очень сдержанный человек, которому непросто выражать свои чувства, – это ясно понимаешь, когда узнаёшь его поближе. Кроме того, он на несколько лет старше меня и свыкся с холостяцкой жизнью. Ему оказалось не так-то просто с ней расстаться. Именно в силу этих причин, по его же собственным словам, он долго колебался, прежде чем предложить мне руку и сердце.
Мне же поначалу он просто понравился. Лишь через некоторое время я поняла, что тоже люблю его. После того как я приняла его предложение, мы без лишней помпы обвенчались в англиканской церкви Равалпинди. По его просьбе мы не давали объявлений о нашей свадьбе в газеты, даже в «Таймс». Гарольд позволил мне написать о бракосочетании только моей крестной, жившей в Англии, да и то после долгих уговоров. Я рассказываю вам об этом, потому что, возможно, это как-то связано с последующими событиями. Около двух лет назад мой муж пережил сильный приступ лихорадки, после которого его здоровье сильно пошатнулось. Ему порекомендовали подать в отставку и перебраться в страну с более умеренным климатом. Я полагала, что Гарольд захочет вернуться в Англию, но он, как ни странно, отнесся к идее возвращения на родину с явной прохладцей. Вместо этого он завел разговор о переезде в Новую Зеландию, к которой ни он, ни я не имели никакого отношения. Пока мы обсуждали, куда именно направимся из Индии, я получила письмо, определившее нашу судьбу. Его отправил душеприказчик моей крестной. Из письма я узнала, что она умерла, и эта весть крайне меня опечалила, поскольку я была очень привязана к крестной. Душеприказчик также ставил меня в известность о том, что по завещанию я главная ее наследница и – при соблюдении определенных условий – могу получить дом в Хэмпстеде вместе с ежегодным доходом в тысячу фунтов. Для этого я должна вернуться в Англию и поселиться с мужем в этом доме, очаровательном георгианском особняке. Крестная не хотела, чтобы дом, где она родилась и прожила всю жизнь, пустили с молотка вместе со всей обстановкой. В случае отказа от переезда я должна была получить по завещанию единовременно три тысячи фунтов, а дом со всем содержимым достался бы сыну троюродной сестры моей крестной – единственному из ее ныне живущих родственников, который был ей совсем чужим человеком. Я искренне оплакивала смерть крестной, но весть о доме и постоянном доходе пришлась как нельзя кстати. Мы с Гарольдом очень переживали за свое будущее. Как вам, не сомневаюсь, известно по собственному опыту, доктор Уотсон, на пенсию даже одному прожить непросто, не говоря уже о том, чтобы содержать жену. – Разумеется, – с готовностью кивнул я, вспомнив бедственное положение, в котором очутился по возвращении в Англию. – Впрочем, прошу вас, продолжайте, миссис Уорбертон. Насколько я понимаю, вы согласились с условиями завещания вашей крестной? – В конечном счете – да, хотя Гарольд явно не горел желанием возвращаться в Англию. Впрочем, ни я, ни он не могли похвастать большим состоянием. Моя семья никогда не была особенно богатой, а отец Гарольда незадолго до смерти неудачно играл на бирже и потерял практически все, что имел. И после продолжительных колебаний Гарольд наконец согласился, что мы должны принять все условия. Итак, он подал в отставку, и мы забронировали места на пароходе «Принцесса Востока». И знаете, даже после того, как мы выкупили билеты и упаковали вещи, мне казалось, что Гарольд в любой момент может передумать. Складывалось впечатление, что перспектива возвращения в Англию удивительным образом страшит и тревожит его, однако все мои попытки объясниться наталкивались на один ответ: у него с родиной связаны малоприятные воспоминания. |
