Сборная СССР создавалась Гавриилом Качалиным на основе московского «Спартака», поэтому и загородной базой для команды стала подмосковная спартаковская Тарасовка. Сбылось предсказание Николая Старостина, еще в 30-е годы убежденного, что ей предстоит сыграть огромную роль в истории не только «Спартака», но и всего советского футбола. Однако в сборной Качалина на ключевых ролях были не только спартаковцы.

Московский торпедовец Валентин Иванов в отличие от Симоняна был в середине 50-х годов звездой, только-только восходящей, да и неудивительно — он родился в 1934 году, на восемь лет позже знаменитого спартаковца. Острые на языки болельщики уже успели дать Иванову прозвище — «балерина». Игра торпедовского форварда и в самом деле поражала непривычным в ту пору изяществом, легкостью и артистизмом.

Великолепно подготовленный технически, Иванов запутывал оборону соперника тем, что мгновенно менял направление движения и ритм. Действия его были всегда неожиданны и хитры. Он прекрасно владел искусством обводки и был очень силен в индивидуальных действиях, но вместе с тем с удовольствием взаимодействовал с партнерами, снабжая их острыми передачами или открываясь, чтобы получить мяч для острого продолжения атаки.

Спортивный взлет этого блестящего форварда был стремительным. Тренеры команды «Торпедо» заприметили его на стадионе «Крылья Советов», где Валентин, работавший после семилетки сборщиком в Центральном институте авиационного моторостроения, играл в юношеской команде. В ноябре 1952 года талантливого юного футболиста пригласили вместе с командой в Сочи на сбор. Весной 1953 года Валентин Иванов уже был зачислен в команду. Так начался его путь к большим победам, которые были уже не за горами.

Правда, команда московского автозавода ЗИЛ «Торпедо» находилась в те годы как бы в тени первенствовавших армейцев, динамовцев, спартаковцев, играла «на вторых ролях». Но уже в 1954 году, когда в «Торпедо» появился совсем юный Стрельцов, от команды стали ожидать многого. Быстро сложившийся торпедовский тандем Иванов — Стрельцов заиграл настолько ярко и слаженно, что казалось, партнеры находят друг друга даже не глядя. Великолепный тандем представлял собой необыкновенно мощную силу и мог взломать оборону любого соперника.

А у Эдуарда Стрельцова была своя футбольная судьба. Он ворвался в футбол столь же ярко, как Всеволод Бобров, только куда в более юном возрасте. Ему было только семнадцать лет, а вся Москва уже заговорила о том, что в «Торпедо» появился «Стрелец», прирожденный центрфорвард, творящий на поле чудеса. Почему-то его имя сразу же стало обрастать разнообразными слухами — гадали, кто он да откуда? А правда была очень простой.

Родиной Стрельцова оказалось подмосковное Перово. Окончив семь классов, он работал на заводе «Фрезер» слесарем-лекальщиком и играл в футбол в заводской команде. Сначала в детской, но быстро вымахал ростом и совсем мальчишкой стал выступать за взрослых. В 1953 году, когда Эдуарду Стрельцову было шестнадцать, его и еще нескольких юных заводских футболистов, подающих большие надежды, тренеры «Торпедо» взяли на южный сбор вместе с командой мастеров.

Зимой Эдуард уже играл в основном составе на турнире торпедовских команд, проходившем в Горьком на заснеженных полях. А 14 апреля 1954 года в матче против тбилисского «Динамо» забил свой первый гол в чемпионате СССР.