«Экономическая война объявлена,— написали японские газеты,— нетрудно представить, что произойдет дальше».

6 сентября император Хирохито созвал руководителей страны в свою резиденцию на роковое совещание. Они собрались в Восточном зале № 1 за длинным прямоугольным столом. Император сидел во главе стола на возвышении. Его величество оставался неподвижным и внешне безразличным. Премьер-министр Фумимаро Ко-ноэ открыл заседание зачитыванием «Исходных принципов будущей внешней политики», провозгласив, что:

1. Велика вероятность того, что Империи придется начать войну с Соединенными Штатами, Великобританией и Нидерландами, чтобы получить доступ к их колониям в юго-западной части Тихого океана. В связи с этим военные приготовления должны быть закончены к концу октября.

2. До наступления этой приблизительной даты Империи следует добиваться своих требований путем переговоров.

Однако даже минимум выдвигаемых японцами требований делал всякие переговоры бессмысленными, так как их выполнение превратило бы Японию в очень мощную империю и в то же время связало бы руки Соединенным Штатам и Великобритании в их действиях на Дальнем Востоке.

Один за другим японские лидеры поднимались и высказывались по поводу сложившейся ситуации. Все они сходились во мнении, что необходимо спешить. Япония находилась в экономических тисках, что вело к ее ослаблению, и следовало предпринять активные действия, пока еще существовали запасы необходимых материалов, которые из-за враждебности Великобритании и эмбарго США уже не удастся пополнить. Генерал Тэйити Судзуки, например, указал, что имеющихся запасов горючего хватит всего лишь на год. На совещании явно господствовало мнение, что, если Япония не начнет действовать в ближайшее время, она уже не сможет добиться успеха никогда.

Последним выступил спикер императора барон Еси-мити Хара. Предлагаемые исходные принципы обеспокоили его, заявил он, говоря от имени императора. «Все сказанное здесь,— объявил Хара,— создает впечатление, что отныне ставка будет делаться на войну, а дипломатии отводится вторичная роль. Правильно ли я понял, что на настоящий момент все дипломатические средства изменения ситуации исчерпаны?» После наступившей короткой паузы адмирал Косиро Оикава, военно-морской министр, торопливо заверил, что это так, однако его слова прозвучали неубедительно.

Тогда, ко всеобщему удивлению, поднялся сам император, чтобы обратиться к присутствующим. Прежде Хирохито никогда не выступал лично.

Излучая свое «божественное сияние», живой символ империи— 124-й японский император—извлек из кармана книгу, озаглавленную «Четыре стороны моря» (поэму, написанную его дедом, императором Мэйдзи), и зачитал строки из нее:

Я думаю, что все люди на земле — братья.

Тогда почему ветры и волны сегодня

Так неспокойны?

Хирохито объявил своим слушателям, что он перечитывал поэму много раз, и спросил, почему невозможно воплотить в жизнь созданные его дедом идеалы всеобщего мира? Воцарилось молчание. Наконец начальник генерального военно-морского штаба ответил, что верховное командование, безусловно, признает важность дипломатии и предлагает использовать вооруженные силы только как последнее средство. Начальник генерального штаба сухопутных войск подтвердил его слова, но император был совершенно неудовлетворен. «Совещание было прервано,— записал премьер Коноэ,— в атмосфере беспрецедентной напряженности».

Люди, которые считают, что Хирохито мог отклонить план нападения на Перл-Харбор, если бы захотел или если бы имел более сильный характер, не понимают всей сложности и двусмысленности положения японского императора.