Своеобразие природных условий разных стран не только вызывало специфические формы деятельности (например, мореплавание у приморских народов), но и сказывалось на духовном мире людей, на их идеях и мировоззрении.

Под покровительством Нептуна

Европейским странам суждено было первыми вступить на путь ускоренного материального прогресса (первая научно-техническая революция началась в XVII веке в Англии). Зародились многие науки. Они развивались под напором требований инженерной практики. Исследователи природы опирались на практический опыт (в те времена еще небольшой), на идеи античных и арабских философов, а также на библейские догматы.

Авторитет Библии поддерживался церковью, властной и непримиримой к иноверцам. Этим в значительной степени определялось то внимание, с которым относились первые геологи к библейской легенде о Всемирном потопе. Возникло течение делювиаиизма («diluvium» по-латински означает потоп).

Почти все сведения о Земле, известные в то время, объяснялись «гипотезой потопа» и приводились в стройную, законченную систему. Во второй половине XVII века проницательный исследователь Николо Стеной пытался избавить эту гипотезу от чудес.

«Всемирный потоп, — писал он, — также легко будет объяснить, если предположить в центре Земли вокруг огня наличие водяной сферы или по крайней мере огромного вместилища, оттуда без движения центра могут изливаться… воды». Не исключено, что подобные объяснения отражали не столько убеждения автора, сколько его осторожность и стремление избежать конфликта с инквизицией.

Английский медик Вудворд (геологией до XVIII века специально никто не занимался) предполагал: «Весь земной шар распался на куски и растворился при потопе, и пласты осадились из этой перемешавшейся массы, как какой-нибудь землистый осадок из жидкости».

Швейцарский ученый Шейхцер описал в 1726 году отпечаток живого существа на плоской поверхности сланца и пришел к выводу: «Этот кусок содержит несомненно половину или немного менее скелета человека», вещество костей и мяса которого «вошли в камень». Шейхцер назвал этого «человека» свидетелем потопа, погибшим нечестивцем, призванным своим печальным примером «смягчить злодейства нынешних времен» и содействовать отказу людей от греха при виде столь ужасной участи допотопного грешника (находку изучил Кювье, признал в ней остатки исполинской саламандры и назвал ее именем первооткрывателя — «андреас шейхцери»).

Такого рода объяснения переводили конкретные геологические факты в область философских размышлений, морализации, ссылок на чудеса и волю Господню.

«Неблагоразумно призывать по произволу божество, — возмущался просвещенный монах Дженерелли в 1749 году, — и заставлять его творить чудеса ради подтверждения наших преднамеренных гипотез. Я считаю крайним позором, уважаемые академики, те системы, которые строятся в воздухе и не могут обойтись без чуда». Попытки обойтись без чуда были не слишком удачны. Современник Вудворда английский астроном Уистон высказал оригинальную идею: возле земли прошла некогда комета, имеющая хвост из густого водяного пара. Сорок суток Земля находилась в окружении паров, которые конденсировались и выпадали в виде ливня. Одновременно треснула земная кора и по трещинам хлынули подземные воды. В результате катастрофы переместилась земная ось, произошло великое перераспределение моря и суши на планете.

Может показаться, что гипотеза потопов и катастроф — это лишь мракобесие и лженаука. В действительности она была даже, можно сказать, прогрессивной для своего времени (два-три века назад) и стимулировала развитие геологических идей.