– Просторно, правда? Воздуха много. – Никита вышел на балкон.

– Да.

– Леночка, ты меня прости за сегодняшнее настроение, хорошо? – попросил Никита, возвращаясь в комнату и привлекая Лену к себе. – Съемка эта неудачная, погода дрянь, и вообще настроение не очень. Не смог сдержаться.

Он поцеловал Лену сперва в лоб, потом в щеки и наконец прикоснулся к ее губам. Она закрыла глаза. Близость с ним всегда оставляла ощущение счастья, это было, пожалуй, то немногое, что осталось неизменным с момента их знакомства. В остальном же Никита изменился. Или он таким и был, просто Лена, ослепленная его яркостью, не замечала этого. За год выработалась привычка, и теперь многие вещи не казались такими уж привлекательными, скорее раздражали, и она вынуждена была скрывать это раздражение, давить его в себе.

Сегодня Никита был удивительно нежен, наверное, на самом деле понял, что перебрал. Лена задремала, уютно устроившись у него под боком и обняв рукой за талию.

– Тебе дым не мешает?

– Нет. Вокруг меня курят все, – пробормотала Лена, не желая просыпаться.

– Когда у тебя отпуск? – вдруг спросил Никита.

– В сентябре. Долго еще.

– Да. Все лето одна тут торчать будешь.

– Почему одна?

– Я обычно летом уезжаю в Европу.

Лена повернула голову и посмотрела Никите в лицо:

– Но в прошлом году ты был здесь.

– Да, в прошлом был. Обстоятельства вынудили. Но в этом непременно уеду – Италия, Испания, Франция. Может, Греция – на Корфу не был никогда, очень хочу.

Лена вздохнула. Человек не обсуждает с ней планы на отдых, он ставит ее перед фактом – я уеду, и хоть трава не расти. И ее, Лены, в этих планах тоже нет. И вообще нет ни в каких его планах.

– А ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой? – вдруг спросила она и едва не прикусила язык от собственной наглости.

Никита удивленно посмотрел на нее:

– А зачем? Я буду работать. Да и отпуск у тебя в сентябре, куда ты поедешь?

– Но я ведь могу взять пару недель за свой счет.

– Не понимаю зачем. Я не валяться туда еду, я работаю, снимаю. А ты что будешь делать?

– А что я делаю здесь?

– Здесь ты работаешь, живешь, с подругой встречаешься, наконец. А там все время будешь сидеть в номере отеля и упрекать меня, что я не уделяю тебе времени. А у меня этого времени просто не будет. Я уже сейчас заказов набрал, а к лету вообще их будет миллион.

– Никита, скажи хоть раз правду, – вскипела Лена. – Возьми и скажи правду: ты не хочешь, чтобы я ехала с тобой. Не хочешь! И дело не в работе. Дело в том, что я тебе не нужна нигде, кроме как вот в этой постели. Или в другой, какая разница? Нигде, кроме постели! Ты меня стесняешься, не знакомишь с друзьями – а мы уже больше года вместе!

На лице Никиты появилось почти брезгливое выражение:

– Лена, прекрати истерику. Никто тебя не стесняется. Что за глупости тебе в голову приходят?

Но Лена уже не слушала его – она одевалась, чтобы как можно скорее уйти отсюда, из этой такой прекрасной, но такой чужой квартиры.

– Крошина, начальство твое вообще с головой как? Не очень конфликтует?

– А что случилось? – Она с трудом продрала глаза, и голос со сна звучал хрипло.

– Ты заболела, что ли? Очень вовремя!

– Я здорова, а ты прекрати орать. Что случилось?

– Мне велено срочно ехать и искать в доме убитых Стрелковых какой-то дневник.