Зато мое мнение насчет лишних килограммов, которые таскать предстоит именно мне, даже не выслушали, объявив детским капризом.

Вот всегда так, как кого-то спасать, так я уже взрослая и умная, а едва попытаюсь позаботиться о собственном комфорте – сразу капризный ребенок.

– На нее! – скомандовал голос старика, и я чуть не взвизгнула от устроенной им подлости.

Оказывается, они положили меня в выдолбленное прямо в полу углубление и теперь поливают из медной трубки ледяной водой. А у меня под кольчугой только тонкие полотняные бриджи, безрукавка да носочки. В эмирате сейчас лето.

Спасибо Д-А, успел сомкнуть чешуйки, до тела и одежды вода не добралась, зато холод проник мгновенно. Делать нечего, придется «приходить в сознание».

Яростно ругая про себя мерзавца, хитростью заполучившего диковинку в свою башню, медленно, стараясь не выдать своих эмоций, поднимаю голову, ловлю ладонью пригоршню воды, глотаю…

Ничего, вкусная водичка, ни хлоркой, ни ржавчиной родного мира не пахнет. Хотя на Альбете, на острове магов, определенно повкуснее будет.

Напившись, ополаскиваю лицо, поднимаюсь на ноги и, брезгливо отряхнув с себя капли воды, вылезаю на берег. А иначе не знаю, как его назвать – сухой клочок пола, оставшийся мне после того, как в выемке заплескалась холодная лужа. Все остальное пространство освещенной примитивным масляным светильником комнаты находится по ту сторону массивной решетки. Радует только одно: этот неказистый бассейн имеет сточный желобок, а то у аборигенов вполне хватит смекалки посадить меня в воду. Хозяин балагана, кстати, так и пытался сделать в первый день. Пришлось опрокинуть пропахшую рыбой бочку прямо на него.

– Очнулась? Замечательно, – оглянувшись от стола, где он проворно что-то смешивал в фарфоровой пиале, отметил старик и вдруг пнул ногой какую-то темную штуковину, торчавшую возле стола.

Где-то в верхних помещениях раздался звон, и через полминуты в комнату влетел русоволосый парень лет шестнадцати.

– Звали, учитель?

– Раз звенело, значит, звал, или ты думал, рычаг сам научился нажиматься? Беги на кухню, скажи, пусть дадут еды для морской девы. Да сырое не бери, Ирлим сказал, она не ест.

– А где ты встретил Ирлима? – Видимо, этот туземец очень волнует парнишку, вон даже известие про меня пропустил мимо ушей.

– В балагане Хиршана, – хмуро буркнул учитель этого лоботряса и сердито кивнул ему на дверь: – Где еда?

Дверь распахнулась, как от сквозняка, и в башню влетел побледневший посланник.

– Юнтигул, быстро в женские покои! Одной женщине стало плохо. А как морская дева?

– Пришла в себя, – доложил Юнтигул и посмотрел на меня пристальнее.

Да смотри, смотри, изверг, как мне тут плохо! Прижалась в уголке, руки свесила… Неужели трудно сообразить, что чешуйчатые существа не только в море живут?

– Какая-то она вялая, – скептически заметил Онхилай, и они все снова уставились на меня.

И посланник, и старик, и парнишка-ученик, и существо, которое я заметила только сейчас, – похожий на человечка коротышка в замурзанном халате какого-то неопределенного из-за ветхости цвета.

Так вот кто поливал меня водой, сообразила я, заметив краем глаза, что сидит он возле крана необычной формы.

В этот момент откуда-то раздался визг, и все зрители, кроме домового – а больше никем, по моему мнению, он быть не мог, – ринулись прочь. Однако дверь запереть не забыли, судя по скрипу ключа.