– Но Рокко… – Марисса очаровательно надула губки.

– Сказал – попозже. – Он встал. Мне нужно прямо сейчас обсудить кое-что с приятелем.

По его жесткому взгляду Марисса поняла: возражать небезопасно. Наблюдая за тем, как он идет к столику Брендана Фарадея, она мысленно поклялась себе, что, став звездой, будет иметь всех мужчин, кого пожелает. И – уж это наверняка – в их числе не будет подонка Минетти!

– Ну что же, – сказала Ли, – как ни приятно беседовать с вами, мистер Сент-Джеймс, у меня еще одна деловая встреча.

Мэтью даже не попытался скрыть свое облегчение. Они постояли у входа в ресторан, ожидая, пока пригонят их машины. Неожиданно Мэтью повернулся к Ли.

– Спасибо за компанию.

– Пожалуйста.

Она заглянула в его потемневшие глаза и вдруг поняла, что сейчас он скажет что-то очень личное. И очень важное.

Она затаила дыхание. Еще несколько секунд – и она не выдержит, спросит, в чем дело. Но служитель как раз пригнал ее «ягуар». Разочарованная, она отъехала с одним-единственным желанием – никогда больше не видеть Мэтью Сент-Джеймса.

В клубе было полно народу. Сизый дым смешивался с запахами духов, пота и марихуаны. Пол был завален окурками и скользок от пролитых напитков. Из чудовищно больших усилителей со всех сторон гремел рок. По залу метались цветные огни, придавая обстановке сюрреалистический оттенок.

Протискиваясь сквозь человеческие джунгли, Мэтью жалел, что пришел. С каким удовольствием он очутился бы сейчас в любом другом месте! В любом, поправил он себя, но таком, где в это время находилась бы Ли Бэрон.

Это Джилл предложила прийти сюда, а так как он задолжал ей удовольствие, то старался терпеть.

– Ну, разве здесь не весело? – перекрикивая музыку, обратилась к нему Джилл. И потащила танцевать.

– Море, – буркнул он.

– Что?

На Джилл была эластичная, вся в блестках кофточка без бретелек, так называемый топ. Мэтью до сих пор чувствовал у себя на губах вкус ее золотистой кожи. Она распустила буйные светлые волосы; глаза горели, а улыбки хватило бы осветить целый город. Мэтью напомнил себе: не ее вина, что после очередной стычки с Ли Бэрон у него паршивое настроение.

– Море веселья! – заверил он свою спутницу и обрадовался, когда диск-жокей поставил Нила Даймонда – «Сонг Санг Блю». Пусть его назовут ретроградом – Мэтью не видел смысла в танце, если не чувствовал в своих объятиях партнершу.

– Мэтью, ты – гнусный лжец, – с этими словами Джилл обвила руками его шею. – Но я все равно к тебе неравнодушна.

В отблесках цветомузыки танцующие и сами казались разноцветными огнями: розовыми, шафранными, лиловыми. Мэтью прилагал усилия, чтобы расслабиться, но неудавшийся разговор с Ли вновь и вновь звучал в мозгу, словно заело пластинку. Прошел уже час, а он все не мог выбросить ее из головы. И вдруг услышал за спиной знакомый голос:

– Старик! – Это был Джефф. – А я-то думал, что ты все свободное время проводишь за машинкой.

– Или в мечтах о недоступных женщинах, – вступила в разговор его спутница. Мэтью обернулся.

– Как видите, иногда удается выбраться. – Он вперил строгий взгляд прищуренных глаз в Мариссу. – А что касается женщин, то меня устраивает та, которая со мной.

– И правильно – потому что всякий, кто размечтается залезть в трусики моей сестры, только даром потратит время. – У Мариссы лихорадочно блестели глаза; зрачки расширились. – У нее между ног – ледник. Правда, милый?

– Как скажешь, моя детка, – покладисто молвил Джефф.