– Иди ко мне.
– Не могу.
– Не можешь? Или не хочешь?
У Ли пересохло в горле, и она хлебнула вина. Глоток, другой, третий… И наконец залпом опорожнила стакан.
– Мне страшно.
Легкий ветер с моря ерошил ей волосы. Мэтью сел и, потянувшись к Ли, поправил упавшую на лицо прядку. Этот внешне невинный жест приобрел характер интимной ласки. Мэтью чувствовал, как от его прикосновений – а вовсе не от костра – у нее теплеет кожа. Тот же жар разлился и по его телу.
– Мы друг друга стоим. – Он бережно взял девушку за подбородок, и она всем телом потянулась к нему.
Череда длинных гудков возвестила его поражение. Джошуа швырнул трубку на рычаг и продолжил мерить комнату шагами. Где, черт побери, ее носит? Он звонил и на студию, и в этот чертов дом на берегу, куда она переехала, – Ли нигде не было. Чем она занимается? И главное – с кем?
Затрещал телефон. Он схватил трубку и рявкнул:
– Ли?
Пауза была непродолжительной.
– Пардон, папочка, это другая – непутевая – дочь.
– Моя дочь не станет сниматься для порнографических открыток.
– Не вешай трубку, – предупредила Марисса, угадав его намерение. – У меня есть деловое предложение. Нужно обсудить.
– Нечего нам обсуждать.
– В самом деле? А как тебе понравится, если эти снимки попадут на первую страницу «Инкуайера»?
– Ты несовершеннолетняя; они не посмеют опубликовать эту пакость. А если посмеют, я добуду судебное предписание раньше, чем этот долбаный редактор успеет опомниться.
– К твоему сведению, милый папочка: как раз на прошлой неделе мне стукнуло восемнадцать. Ты меня не поздравишь?
– Если ты попытаешься сбагрить кому-нибудь эти снимки, я прекращу выплату твоего содержания.
Марисса покатилась со смеху.
– Того, что я выручу за эти картинки, хватит с лихвой, чтобы обойтись без твоих жалких подачек. Но, как ни трудно тебе это представить, разговор пойдет не о деньгах.
– С каких это пор шантажиста не интересуют деньги?
– Фи, папочка! – Марисса укоризненно поцокала языком. – Шантаж – грубое слово, ты не находишь?
У него стало подниматься давление. В висках стучала кровь.
– А как, по-твоему, это называется?
– Попыткой договориться.
Джошуа наполнил свой бокал и сделал затяжной глоток.
– Чего ты добиваешься?
– Кинопробы. И все. Одной несчастной пробы, чтобы доказать тебе, что я – залог твоего будущего процветания.
– Позора, ты хочешь сказать? Хочешь получить роль? Через мой труп! Студия «Бэрон» не снимает шлюх!
Вместо того чтобы обидеться, Марисса разразилась неудержимым хохотом.
– Шуточки у тебя! Бесценный папочка, ты не только снимаешь шлюх, но еще и трахаешь их. Кстати, раз ты затронул эту тему, как по-твоему, «Инкуайер» заинтересует «взгляд из-за кулис» на то, как именно отбирают актрис на роли? Тебе не кажется, что это придаст снимкам еще большую пикантность?
– Если ты осмелишься…
– Даю тебе ночь на размышления. Даже больше. Позвонишь утром во вторник. – Она дважды повторила свой телефон в «Уилшире», чтобы удостовериться, что он правильно записал. И отключилась.
Побагровев от ярости, Джошуа тотчас набрал номер. А услышав ставшие привычными гудки, швырнул аппарат через всю библиотеку.
– Где она шляется?
Этот рык раненого льва еще долго вибрировал в тишине пустого дома. |